Очистив зубочистку грязными пальцами, он сунул ее в рот и как ни в чем не бывало начал ковыряться в зубах. Мы с боссом вытаращили глаза и от возмущения не могли произнести ни слова.
- Так вот, уважаемые, давайте сразу договоримся: чтобы все было по-честному, без обмана, пятьдесят на пятьдесят. Идет?
- Идет, - процедил босс. - Но если вы сейчас же не перейдете к делу, вам придется дочищать свои зубы уже на улице.
- А что, разве это мешает? - Бомж удивленно посмотрел на зубочистку. Гигиена, знаете ли... - Он все-таки спрятал зубочистку и быстро заговорил: - В общем, живу я, как вы сами понимаете, в подвале одного старого дома. На первом этаже расположено госучреждение, дальше жильцы живут, ну а в подвале, вернее в одном небольшом закутке около бойлерной, имею честь жить я. Раньше, когда я еще был человеком и жил в Баку, то работал связистом. Занимался ремонтом телефонных сетей. Потом, когда там начались известные события, я оттуда сбежал и стал сначала беженцем, а теперь вот, когда менты отобрали у меня, а потом потеряли паспорт, стал бомжем. У меня почти ничего нет, но кое-какие знания еще остались. Поэтому в моем подвале есть телефон. Конечно, это не мой телефон, но я им пользуюсь. Сам аппарат я, естественно, украл, а затем нелегально подсоединился к линии той организации, что находится наверху. После семи вечера там уже никого нет, поэтому я могу звонить куда угодно. Понимаете ситуацию?
- Понимаем.
- Отлично. Значит, вчера вечером лежу я себе на своей лежанке, читаю свежую газету, как вдруг звонок. А было уже часов одиннадцать. Вообще-то трубку я никогда не снимаю, чтобы не засветиться, а тут, словно заколдованный, раз - и поднял! Сдуру, понимаете?
- Понимаем.
- Вот и я о том же. Мало того, что снял, так еще и "алло" сказал. И причем не своим, а женским голосом. Я иногда балуюсь тем, что голоса подделываю - хобби у меня такое. Между прочим, неплохо получается. Хотите продемонстрирую?
Босс, чудовищным усилием воли сдерживая себя, чтобы не взорваться, выдавил:
- Ну продемонстрируйте...
- Огромное вам спасибо! Вы так добры ко мне, - сказал Майкл моим голосом и оскалился. - Ну как?
Босс снял очки, достал платок и начал их протирать. На его скулах ходили желваки.
- Превосходно, - процедил он. - Надеюсь, вы понимаете, что, если бы не наша исключительная доброта, вы бы сейчас мокли под дождем на улице. Поэтому ускорьте, пожалуйста, свое повествование.
- Да ради бога! - испугался бомж. - В общем, как я понял, кто-то просто ошибся номером. Там оказалась какая-то женщина. Говорливая такая, на истеричку похожа. Я сейчас ее голосом говорить буду, чтобы вы все в натуре представили. "Это ателье?" - спрашивает. "Да, - говорю, - это ателье". Зачем сказал - до сих пор не пойму. А она спрашивает: "А с Люсей можно поговорить?" А я ей: "А кто ею интересуется?" А она мне: "Я от Фиксы, он мне вас очень рекомендовал". А я ей: "Фикса? Замечательный парень. Хорошо, я и есть Люся". И тут эта стерва мне выдает: "Хочу заказать вам, Люся, своего мужа". Представляете? Я чуть не ошизел! Но виду не подал. А она продолжает, словно остановиться не может: "Он меня достал до чертиков. Я его ненавижу. У меня есть любовник, а муж с ним встречаться не дает, козел противный! Заплачу вам любые деньги по вашей таксе, только избавьте меня от него, ради всего святого!"
Бомж остановился, посмотрел на нас выжидающе и продолжил:
- Сами понимаете, я был в шоке. Я же еще не полный идиот, да и газеты иногда почитываю... В общем, въехал я, что какой-то бабе-киллерше убийство заказывают. Честно скажу, про мужиков-киллеров слышал, а про баб - впервые. Может, потому, что им это проще с рук сходит, на них ведь никто никогда не подумает, а?
Босс надел очки, чтобы скрыть появившуюся в глазах заинтересованность, и спросил:
- А вы ничего не перепутали, уважаемый?
- Я? Обижаете. Вы дальше послушайте и все сами поймете. "А вы мою таксу знаете?" - спрашиваю. "Конечно, знаю, - отвечает. - Мне Фикса сказал: пятнадцать тысяч долларов. Пять сразу и десять потом. Правильно?" "Неправильно, - говорю. - Неделю назад расценки повысились. Теперь уже десять сразу и десять потом. Или - до свидания". Она немного подумала и решительно так заявляет: "Деньги для меня не проблема. Все равно это его деньги. Он на них помешался, так пусть они его и погубят, ублюдка. Только сделайте это как можно быстрее, а то я не выдержу и сама его прикончу. Желательно покончить с этим прямо завтра. Сможете?" А я уже в роль вошел, мне интересно стало - все ж таки двадцать тысяч! "Вы коней не гоните, - говорю, - мне его фотография нужна и места постоянного обитания. А для этого нам встретиться нужно. Вы мне десять кусков передадите и фотку. Заодно все и расскажете. А по телефону я такие вещи не обсуждаю". А она мне: "Ой, извините, меня Фикса предупреждал, но я такая невыдержанная, такая экспрессивная, что все сразу и выложила. Больше ни слова не скажу. Клянусь!" Тут я, непонятно зачем, говорю: "Ладно, на первый раз прощаю. Завтра в пять часов вечера будьте около магазина "Продукты" на Сретенке. Стойте у входа с букетом роз. Я вас сама найду. Только не забудьте деньги и никому обо мне ни слова, даже Фиксе. Иначе вам обоим конец".
Майкл снова замолчал и полез за сигаретами. Босс задумчиво рисовал свои каракули, а я, забыв про свой блокнот, не могла оторвать глаз от бомжа. Если он не сочинял, то это все выглядело очень даже заманчиво. Родион, думавший, по-видимому, точно так же, спросил:
- Вы нам не вешаете лапшу на уши, гражданин бомж?
Тот нервно вздрогнул, едва не выронив сигарету, и проговорил:
- А какой смысл мне вам ее вешать? Рассказал, как было, почти слово в слово. Она сказала, что будет в означенном месте в означенное время с означенным букетом роз и с означенной суммой. У меня аж руки зачесались после этого. Я вскочил и долго бегал по своей халабуде, все никак успокоиться не мог. Вы когда-нибудь видели дуру с десятью тысячами баксов в сумочке? Я не видел.
- И что же вы решили?
- Первым делом я, конечно, решил, что просто ограблю ее, и все дела. Подойду, вырву сумочку и убегу. А потом, когда немного соображать начал, понял, что ничего не выйдет. Я ведь сдуру ей встречу в своем районе назначил, я здесь недалеко живу, на той стороне Сретенки, недалеко от бульвара. Меня же здесь каждая собака знает. Ей ведь ничего не будет стоить обратиться к ментам и сказать, что такой-то и такой оборванец грабанул, понимаешь, средь бела дня и увел порядочную сумму, которую она рассчитывала потратить в магазине "Продукты". Менты бы меня враз вычислили. Они меня как облупленного знают. И тогда никакие деньги мне бы не помогли. Понимаете меня?
- Продолжайте.
- Ну вот, потом я подумал к дружкам своим обратиться за помощью. Только из другого района, чтобы их здесь никто не знал. Начал всех перебирать - одни сволочи и подонки! Грязные мерзавцы, которые за лишний рубль мать родную не пожалеют! А меня и тем более. Сами все себе заберут, а потом ищи ветра в поле. Правда, есть у меня там одна девочка знакомая, Маней зовут. Она вроде честная и как раз бы на эту роль подошла: здоровая такая, упитанная, морда кирпича просит - в общем, лучше для киллера не придумаешь. Но такая, скажу я вам, дура - не приведи господь! - Бомж хихикнул. - Да она только рот раскроет, и гражданка сразу все поймет. Ну нет, думаю, рисковать я не могу. Нужно что-то более надежное искать. Всю ночь не спал, ворочался, все свои недельные запасы хлеба съел и только под утро про вас вспомнил.
- И что же вы, интересно, такого о нас вспомнили? - усмехнулся босс.
- Вспомнил, как вы нас кормили, во-первых, а во-вторых, что люди о вас говорят, - он смущенно отвел глаза.
- И что же о нас говорят? - насторожился босс.
- Разное... Что вы за всякие темные делишки беретесь, что незаконно наживаетесь на бандитском горе, что бордель у вас тут...
- Ну-ка, ну-ка, про бордель поподробнее, пожалуйста! - вскинулась я возмущенно.
- Ну, - окончательно смутился Майкл, - говорят, что шведская семья у вас здесь... Один мужик и две бабы... Что днем вы бандитов ловите, а по ночам развратом на троих занимаетесь... Всякое, в общем, болтают.