-Босс, вы не поверите, - тихо проговорила я, словно боясь разбудить мертвую, - но письма сейчас не самое главное.
- Это еще почему? - тут же насторожился он. - Наткнулась на что-то интересное?
- Да, наткнулась, - вздохнула я, - на труп. Даже на целых два...
- Не может быть... - то ли с восхищением, то ли с завистью просипел он, а потом резко спросил: - Кто второй?
- Подружка Елены - некая Дарья. Я сейчас у нее Дома, а она лежит в коридоре с ножом в сердце. Я опоздала самое большее на пять минут, босс. Но поверьте, я очень спешила...
- Это уже не имеет значения. Лена у себя дома?
- Да, ее убили кисточкой.
- Какой еще кисточкой?
- Обычной. Какой картины рисуют. Она художница...
- Ясно. Писем там, конечно же, не было.
- Не было.
- Ладно, скажи мне адрес этой Даши и приезжай в офис. Ничего там не трогай, поняла?
Я продиктовала ему адрес, вышла, не глядя на Дашу, из квартиры, прикрыла дверь и спустилась к машине...
- Ну что ж, кажется, что-то проясняется, - пробормотал босс, когда через час мы сидели в его кабинете в ожидании результатов осмотра мест преступлений. Родион был мрачен, как предгрозовая туча. От его былого настроения, когда он думал легко раскрутить это дело за сутки, не осталось и следа. Два жутких убийства, последовавшие одно за другим, повергли его в шок и, похоже, завели в тупик.
- И что же для вас проясняется? - уныло вздохнула я. - Мне так, например, совсем ничего не понятно.
- Проясняется то, что взялись мы за одно дело, а раскручивать придется другое, -- пробормотал он, выжидающе поглядывая на телефон. - Как думаешь, стоит позвонить Диме и поторговаться?
- Думаю, позвонить в любом случае стоит. Нужно узнать у него, в каких отношениях его брат был с Дашей. За что он мог ее убить?
Босс удивленно взглянул на меня и хмыкнул:
- А с чего ты взяла, красавица, что это убивает Алексей? Думаешь, у этих свободных художниц врагов мало? Я тут позвонил кое-кому, они проверили нигде Алексей Коломейцев не значится и не фигурирует. Границу он не пересекал, авиабилеты не покупал, в милицию и в больницу не попадал. Это информация по всей России. Мне сообщили результаты небольшого расследования, которое было предпринято в самом начале розыска, когда поступило заявление об исчезновении. Его машину нашли уже разворованной, там полно всяких отпечатков, никаких ценных вещей не осталось - все утащили, даже колеса и кресла, не говоря уж о двигателе. Остался один каркас и почему-то номера. По ним и определили. Следователь, который вел это дело, пришел к выводу, что парень был похищен с неизвестной целью и убит. Или просто пассажир ему попался слишком нервный всякое случается нынче. Не исключено, что его тело найдут весной вытаявшим из-под снега в ближайшем подмосковном лесу.
- И так могло быть, - согласилась я. - Но ведь Дмитрий что-то чувствует... И потом эти письма с интимными подробностями...
- Ну с письмами, во-первых, ничего не известно - их нет, - неуверенно возразил босс. - Хотя у меня тоже есть предчувствие, что Алексей жив, его никто не похищал, а он сам смылся с деньгами. Возможно, обманув при этом какого-нибудь своего сообщника, и тот решил таким вот странным образом отомстить дружку. И теперь устраивает здесь эти кошмары.
- Думаете, нужно искать неизвестного сообщника? Родион ничего не успел ответить, потому что зазвонил телефон и он схватился за трубку. Минут десять он что-то выслушивал, потом вернул трубку на место и тускло проговорил:
- Труба дело, Мария. Никаких отпечатков пальцев, никаких следов и свидетелей. Я переслал ребятам по факсу фотографию этого Алексея, они опросили всех соседей, но никто в обоих домах такого парня и в глаза не видел. В обоих домах видели похожую на тебя девушку, но это, как я понял, ты и была. Так что зацепиться не за что...
- А что еще говорят?
- Обе, слава тебе господи, умерли мгновенно, обе сами открыли двери и впустили убийцу, и обе не ожидали, что он таковым окажется. Никаких следов борьбы. Он просто наносил неожиданный точный удар и спокойно уходил. Зачем непонятно. Все вещи и ценности на месте, то есть это не тривиальное ограбление, а преднамеренное убийство. Сейчас ребята выясняют круг знакомств этих девушек и будут всех шерстить на предмет алиби и возможных поводов для убийства. Но лично я в этом не вижу никакого смысла.
- Я тоже. Что будем делать?
Босс поправил очки, почесал в затылке и полез в ящик стола за трубкой.
- Я сейчас позвоню Диме, - буркнул он, нежно разминая вышитый Валентиной кисет с табаком. - Пусть приезжает и рассказывает все. И о цене переговорю. Если выяснится, что это его брат причастен к убийствам, то Диму самого притянут за то, что он скрыл от следствия факт кражи денег. Если бы не скрыл, то Алексея искали бы лучше и убийств не было бы.
- О подругах его расспросите, - посоветовала я робко. - Эта Даша, как я поняла, была знакома с Алексеем, и тот не оставил у нее хорошего впечатления. Хотя не знаю...
- Тебе и не нужно ничего знать, - босс начал раскуривать трубку. Поезжай домой к Коломейцевым, поговори с родителями, может, найдешь какую-нибудь ниточку.
- А что я им скажу? Кто я такая?
- Так и скажи, что Дмитрий нас нанял, потому что милиция, мол, не справляется - обычная история. Только про убийства ничего не говори. И вообще, веди себя так, будто только знакомишься с делом. Все, отправляйся...
Ангелина Степановна, мать Алексея и Димы, ждала меня, стоя в открытых дверях квартиры. Мы с ней поговорили по телефону, и я сказала, во сколько примерно приеду, но она, как видно, простояла на площадке минут пятнадцать, потому что порядком продрогла и даже накинутый на плечи пуховый платок мелко дрожал вместе с плечами. Ей было далеко за пятьдесят, она была плотной, среднего роста, довольно красивой, с густыми седыми волосами, собранными сзади в хвост и гладко облегающими круглую голову. Увидев ее, я сразу поняла, от кого сыновьям достались красивые глаза и губы. Только у этой женщины глаза смотрели очень устало и с болью, а на губах дрожала вымученная улыбка. Видно, она очень сильно переживала исчезновение младшего сына...
- Здравствуйте, - проговорила она мягким, приятным голосом, отступая в прихожую, - проходите, пожалуйста. Я тут немного постояла, проветрилась...
- Добрый день, - приветливо улыбнулась я в ответ, входя в квартиру. Не стоило так беспокоиться, я бы позвонила.
- Да разве это беспокойство, - вздохнула она. - У нас тут, сами знаете, какие беспокойства... Ладно, проходите в комнату, я сейчас чай принесу...
Чуть позже мы сидели с ней на диване за журнальным столиком в гостиной, пили ароматный фруктовый чай, хрустели сушками и разговаривали об Алексее.
- Нет, он никогда не был плохим, - говорила она. - В отличие, от Димы. Это с тем я много крови попортила, пока воспитала и в люди вывела, а с Лешенькой проблем вообще не было. Болел вот только он часто, но зато характер у него золотой, весь в меня. Дима, тот все-таки больше в отца - такой же властный, самолюбивый, уверенный, а Леша всегда такой мягкий, ласковый, тихий, пожалеет всегда, если кому плохо... - Она задумчиво вздохнула, а я спросила:
- А вы не ссорились перед этим? Может, поскандалили или обидели его, вот он и решил сбежать...
Она взглянула на меня так, словно я нанесла ей кровную обиду, но потом улыбнулась и ответила:
- Что вы, как можно... Леша никогда, во-первых, не был обидчивым и злопамятным, а во-вторых, он не способен сделать кому-то больно. В него это просто не заложено природой, как и в меня. Я даже не представляю, что нужно сделать с ним такое, чтобы он решился причинить кому-то зло, а тем более уж своим самым близким людям. Он просто ангел, понимаете?
- Понимаю, - кивнула я, видя перед собой лишь ослепленную любовью к сыну мать.
- Нет, не понимаете. - Она посмотрела мне в глаза, прочла мои сомнения, и мне стало неловко. - Он даже, когда в школе еще учился, никогда к Диме не прибегал и не жаловался, если его обижали или даже били. До абсурда доходило: придет домой весь в синяках, в крови, Дима его спрашивать начинает, за что, мол, тебя, за дело или как? Тот отвечает, что просто так взяли и избили за то, что не курит. А кто избил - не говорит ни в какую. Дима с отцом просто злостью исходили, так у них руки чесались наказать подонков, а он молчит. Потом, когда постарше стал и сам кого хочешь избить мог - карате занимался, - признался, что молчал, потому что не хотел стать причиной чьей-то боли, пусть даже его обидчиков. Теперь представляете себе его характер?