— В этом отношении начало получилось удачным. Все пошло как по маслу.
Морис должен был воздать ему должное. Все было мастерски запланировано и точно выполнено. Его невольно восхищали блестящая идея и мастерски разработанный план, оригинальность которых, как специалист, он вполне мог оценить. Для него происшедшая драма на какое-то время утратила человеческий аспект и стала интеллектуальной, спортивной задачей высочайшего класса.
— Где и когда вы напечатали текст? — спросил Морис.
— У Морэ, на его «Смит-короне». В ту последнюю, ночь, что он провел у Валери.
— А где вы взяли ключ от квартиры?
— Об этом позаботилась Валери. У нее был свой. Утром она позвонила мне на квартиру Морэ и сообщила, что Морэ звонил вам по поводу Дюпона, а также передала содержание вашего разговора. Она звонила из автомата, едва выйдя из дому, оставив там Морэ.
— Вы не опасались, что вас могли застать в его квартире?
— Я знал, что по утрам уборщица туда не ходит.
— А если бы Морэ вернулся раньше, чем предполагалось?
— Тогда Валери предупредила бы меня по телефону. Он должен был потратить на дорогу не менее получаса. У меня было достаточно времени, чтобы сделать все необходимое.
— А именно?
— На всякий случай я приготовился: я собирался застрелить его, как только он войдет.
— А если бы он долго не возвращался домой?
—Тогда бы нам пришлось все отложить.
Кулонж говорил совершенно равнодушным тоном, но капли пота на лбу выдавали его волнение.
— Знаете,— продолжал он,— самое худшее заключалось не в убийстве Морэ. Гораздо тяжелее было ночью, когда я сидел в его квартире.— И в сильном возбуждении он пояснил:— Для Валери и меня эта ночь была кошмарной. Он лежал в ее кровати... А я, полумертвый от ревности, торчал за машинкой и перепечатывал рукопись.
Кулонж посмотрел Морису в глаза твердым, непреклонным взглядом.
— Я не раскаиваюсь.
— Этого я бы не стал говорить на суде,— заметил Морис.
Кулонж повернулся и взял сигарету из позолоченной коробочки. Он курил ее быстрыми затяжками. Несмотря на кажущееся спокойствие, было заметно, что нервы его на пределе.
— Последняя сигарета кандидата на смертную казнь,— сказал он.— Я ведь заслужил ее, не правда ли? В конце концов, я совершил идеальное убийство.— С горькой иронией он добавил: —Ну, значит/я не так умен, как думал. Морэ был прав: убийца не может быть интеллигентным человеком.
Он попытался улыбнуться, но его улыбка больше походила на гримасу.
— Чего же вы ждете? Почему не звоните в полицию?
Морис не шевельнулся. Его чувства приобрели удивительную ясность. Он не узнавал самого себя. Молодой человек, сидевший напротив него, умышленно убил человека, но, несмотря на это, он не сердился на него и не презирал. Вопрос оставался открытым: кто был больше виновен, преступник или жертва?
Морис встал и тихо сказал:
— Если кто-нибудь добровольно является в полицию, то на суде это засчитывается как смягчающее вину обстоятельство.
Париж проснулся со всевозможными звуками дневной жизни. Стуча и гремя, проехала внизу молочная повозка.
«Любимый папа!
Прости меня за горе, которое я тебе причинила, но я не могу больше жить. Я ни в чем не виню тебя, это не из-за пощечины и не из-за твоих упреков...»
Письмо пришло с утренней почтой. Изабель уже была дома, тем не менее, слова дочери глубоко потрясли Мориса.
«...Я не думаю больше о прошлом, но Жан-Люк такой порядочный и такой чистый юноша. Надеюсь, он не узнает ни о чем. Что он обо мне подумает? Я не смогу теперь смотреть ему в глаза, мне до смерти стыдно...»
Разве могло быть что-то более волнующее, чем это детское признание? Трагедия чуть было не совершилась. Ни Морис, ни его дочь не упомянули ни словом о случившемся после того, как Жан-Люк доставил Изабель на улицу Кошуа в своей машине.
Морис дважды перечитал письмо, затем положил его на решетку камина и поджег спичкой. Милорд внимательно смотрел на яркое пламя, охватившее бумагу, Из соседней комнаты доносилась джазовая музыка. Изабель и Жан-Люк слушали пластинки. На первой странице газеты было помещено фото «несчастливой влюбленной пары». Кулонж и Валери стояли рядом выпрямившись и смотрели на зрителей. В их спокойных лицах, казалось, было какое-то облегчение.
— Да, я уже говорил тебе, мой малыш,— пояснил Морис коту,— что скоро мы останемся одни, два старика.
Из комнаты раздался смех, перекрывший звуки музыки. Это был смех беззаботной юности.
И Морис тоже улыбнулся.
Коротко об авторах
Питер Чейни (Peter Cheyney)— псевдоним английского писателя Реджинальда Саутуса Чейни (Reginald Southouse Cheyney), родившегося в Лондоне 22 февраля 1896 г. Еще будучи школьником, он начал публиковать свои произведения (стихи и статьи) в журналах для мальчиков.. В его юношеской биографии есть и период увлечения развлекательной драматургией..
Во время первой мировой войны Чейни был призван в армию и дослужился до звания лейтенанта; демобилизовавшись, опубликовал два сборника сентиментальных стихов, писал песни, короткие рассказы.
Первая попытка в детективном жанре относится к 1923 г.; она оказалась неудачной. Ничем не проявил себя Чейни в качестве лавочника, букмекера, политика, радиокомментатора, издателя.
Добился популярности Чейни лишь в возрасте сорока лет — опубликовав роман This Man is Dangerous (1936), где появился и один из ведущих его серийных персонажей, агент ФБР Lemmy Caution (13 романов).
Один критик, желая похвалить автора, заметил, что читатели наверняка откажутся от любых других книг Чейни, если в них не будет этого героя. Чейни принял вызов и в следующем году опубликовал The Urgent Hangman с британским частным сыщиком Slim Callaghan в главной роли, ставшим началом еще одной, не менее популярной серии (12 романов).
Чейни работал преимущественно в жанрах крутого и •шпионского детектива. В серии с Лемми Кошеном Чейни оказался первым из британских авторов детективов, кто стал активно использовать приемы, характерные для массовой продукции американских крутых боевиков (в журналах Black Mask и Dime Detective), Кроме того, он соединил американский сленг с жаргоном полицейских и воров, добиваясь живой экспрессивности текста. Кстати, имя героя Lemmy Caution, производное от выражения Let me caution you (Дай мне поймать тебя),— вполне выражает его манеру поведения и тип мышления.
Развитие линии творчества Чейни можно увидеть в романах Хэммета, Спиллейна, Йена Флеминга, К. Брауна. Он написал около полусотни романов, выпустил свыше 20 сборников рассказов. Умер П. Чейни в Лондоне 26 июня 1951 г.
Бретт Холлидей (Brett Halliday)— самый известный из двенадцати псевдонимов американского писателя Дэвиса Дрессера (Davis Dresser). Он родился в Чикаго 31 июля 1904 г., детские годы провел в Техасе, в четырнадцать лет сбежал из дому и записался в армию. Лишь спустя два года его реальный возраст был обнаружен, и Дэвиса уволили. В 1920-х годах окончил колледж в Индиане и получил диплом инженера. Но инженером Дрессер был, видимо, плохим, а потому в связи с наступившим периодом Великой депрессии оказался «голодным, безработным и разбитым». Выход из ситуации нашелся в литературной деятельности. С 1927 г. под разными псевдонимами в массовых журналах стали появляться романтические и таинственные истории, вестерны.
Лишь в 1939 г., после двадцати двух отказов в редакциях, вышел в свет роман Dividend on Death, положивший начало самой известной его серии с Майком Шайном в главной роли. Роман был опубликован под псевдонимом Бретт Холлидей. Майк Щайн — герой около 70 романов, свыше трехсот выпусков специального журнала «Mike Shayne Mystery Magazine», нескольких кино- и телефильмов, радиопостановок и комиксов. Однако американская критика затрудняется определить, какое количество из написанного принадлежит лично Дрессеру, Ибо после 1958 г. большинство произведений создано его соавторами — Р. Террэллом (Robert Terrall) и Р. Джонсоном (Ryerson Johnson).
Майк Шайн, по словам автора,— «отличный парень, похожий на каждого читателя», и его наиболее важное качество — «абсолютная личная честность». Он — частный детектив-расследователь, имеющий свой офис в Майами. По мнению американской критики, он — лучший и наиболее живучий персонаж традиции «жестких парней» из частного сыска в детективной литературе, прототип героев Чандлера и Хэммета.