— Вот уже второй раз вы готовы обвинить меня. Почему?
— Вы, собственно, одна из самых главных подозреваемых. Вы достаточно сильны и физически, и морально, а абсент зачастую заставляет людей проделывать весьма странные вещи. Карл, если и не убил сам, то определенно пытается покрыть кого-то, может быть, даже и вас. Карл- мог впустить вас к Трипам вчера вечером, или вы сделали слепок с его ключа. Тем или иным способом, но вы держите Мелдрума в руках, и вы даже уверены, что он вернется к вам со всеми вырученными денежками. Вам, может быть, надоело ждать, пока на Леору Трип подействуют угрожающие письма, и вы предпочли, чтобы, он попытал удачи с ее дочерью. Боже мой! Я и не догадывался, что все так хорошо сходится! Он не знал, что это вы там замышляли, и послал еще одно письмо вчера вечером. Все в порядке! Не Обращайте на меня внимания, Мона, это я просто так, думаю вслух, чтобы вас успокоить.
Майк с торжеством поднял стакан и опорожнил его. Мона пристально смотрела на него. В полутьме ее глаза блестели и казались неестественными так же как и ее волосы.
— Что это за письма, о которых вы все время упоминаете? Сначала вы обвинили Буелла в их написании, а теперь Карла.
Шайн с восхищением посмотрел на нее.
— От этих писем зависит, моя дорогая подозреваемая, зависит разгадка очень страшного преступления.
Он снова наполнил оба стакана и добавил:
— Ренслоу будет удовлетворен, если обвинят в этом преступлении Карла. Вы, надеюсь, тоже поняли, что я совсем не шутил сегодня утром, когда говорил, что кого-то брошу на съедение львам?
— И вам будет абсолютно безразлично, будет ли то виновный или совершенно невинный человек! Вы просто фабрикуете ваши доказательства против кого угодно!
— Совершенно верно. Я фабрикую доказательства против всех, кого считаю виновным. Но вы жестоко ошибаетесь, если думаете, что я стараюсь обвинить невиновного.
— Это же невеликодушно! И это будут фальшивые доказательства.
С циничной улыбкой и со странным огоньком в серых глазах Шайн признался:
— Я, возможно, буду вынужден сфабриковать, как вы говорите, такие показания, чтобы убедить полицию. У Пантера такая дубовая башка, что мне придется вертеться как сумасшедшему, чтобы убедить его...
— Мне кажется, Ренслоу предложил вам достаточно толстый пакет, чтобы убедить вас бросить Карла в лапы фликов. Разве я не прав?
— Он действительно сделал мне такое предложение, это верно,— призналась она.
— Но, видимо, мало, чтобы заставить вас бросить вашего мужа, а?
— Без шуток! — закричала вдруг Мона, вскочив.— Откуда вы узнали, что...
Она неожиданно замолчала и прикусила губу.
— Очень просто, догадался. Вы мне говорили ведь, что вы замужем, но что совершенно не считаетесь с этим. С другой стороны, вы были совершенно уверены в том, что держите Карла в руках. Было нетрудно догадаться, на чем основывалась эта уверенность. Ренслоу это знает?
Нет. Почему вы об этом спрашиваете?
— Так просто. Я думаю, что, если бы он об этом знал, он повысил бы сумму.
— Мы еще не дошли до этого. Может быть... Да.
— Если вы еще и после моего ухода продолжали пить абсент, то, естественно, были не в состоянии хорошо соображать...•
Шайн остановился. Подняв глаза, он вдруг увидел поверх плеча Моны Буелла Ренслоу на пороге зала. Он был в смокинге и имел очень элегантный вид, но глаза у него были красные и лицо осунувшееся.
Шайн бросил взгляд на Дороти Трип. Она смотрела на своего дядю и, казалось, не узнавала его. Ренслоу увидел Шайна и возле него Мону и после некоторых колебаний направился в их сторону.
— А вот и ваш компаньон по пьянке,— прошептал Майк.— Он направляется прямо к нам. Вы хотите его избежать?
Мона повернулась, увидела Ренслоу, встала и заявила с неискренней веселостью:
— Я потеряла с вами столько времени, прекрасный блондин. Мне сейчас нужно немного и поработать.
Уходя, она небрежно приветствовала Ренслоу. Бывший заключенный занял ее место.
— Вам здорово везет, старина,— сказал ему Шайн.— Что вы будете пить?
— Ничего, спасибо. Это не пойдет. Мои нервы уже на пределе.
— Это абсент.
— У нее же в доме никогда не бывает ничего другого,
Ренслоу казался безразличным, далеким от всего. У него был тот же кроткий взгляд, что и у его сестры Леоры Трип.
— Когда же окончилась эта попойка?
— Час тому назад. Я вернулся к себе,- чтобы не много освежиться и прийти в себя от этого ужасного вкуса абсента.
— Попробуйте выпить пива,— предложил Шайн,
Ренслоу вдруг задрожал.
— Нет еще... может быть... позже...
Посыльный появился в зале и стал обходить столики, наклоняясь время от времени к сидящим, чтобы задать им вопрос. Он приблизился к их столику. Ренслоу нервно закурил сигарету и посмотрел на посыльного.
Интуиция Майка Шайна подсказывала ему, что этот посыльный был посланцем судьбы. Он и сам не знал почему, но легкая дрожь пробежала по его телу, когда паренек подошел к ним и спросила
— Мистер Буелл Ренслоу?
Ренслоу утвердительно кивнул, и посыльный протянул ему письмо. Шайн дал ему монетку, в то время как Ренслоу нервными движениями пальцев раздирал конверт. Шайн внимательно смотрел на него, когда тот развертывал листок бумаги и читал послание.
Ренслоу еще раз перечитал написанное, держа его в судорожно сжатых и дрожащих руках. Шайн увидел, как Ренслоу побледнел, и спросил его:
— Плохие новости, старина?
Он наклонился вперед, чтобы попытаться прочитать, что там написано, но ничего не мог разобрать, кроме подписи Карла Мелдрума.
Ренслоу поднял глаза и скомкал письмо в руке.
— Нет, нет... Это... Это шутка... Очень плохая шутка.
С устремленным в пустоту взглядом он сложил листок бумаги И стал старательно разрывать его на мелкие кусочки.
— Простите меня,— пробормотал он, вставая, и неверными шагами, глядя куда-то вдаль, направился к выходу.
Шайн увидел, как у выхода к нему подошла Мона. У него создалось впечатление, что она специально его сторожила, что она ожидала его быстрого ухода.
Она что-то сказала ему, и он сухо ответил ей. Глаза Моны округлились, и она, казалось, запротестовала.
Ренслоу хотел уйти, но она уцепилась за него. Он оттолкнул ее, потом изо всех сил дал ей пощечину.
Удар был так силен, что она упала на колени и что-то закричала, чего Шайн не разобрал. Мужчины с ближайших столиков бросились к Моне, а Ренслоу тем временем скрылся. Шайн видел, как поднимали Мону и усаживали на стул. Он огляделся по сторонам—- никто не смотрел на него. Он нагнулся и подобрал кусочки разорванного Ренслоу письма.
Он старательно стал складывать эти кусочки. Некоторых из них не, хватало, но под конец, после получасового кропотливого труда, он смог все же прочесть неполноценное, но понятное ему послание. Хотя оно и выглядело в таком виде довольно странным, он все же расшифровал его:
...видел...миссис...рип...полночь...говорить.,. 306 Терасс...луче... я...обра...ицо...
Он сунул все кусочки письма в карман и вскочил. Быстро бросив десять долларов на столик, он кинулся к гардеробу. Дороти Трип исчезла, пока он был занят восстановлением письма, он даже не видел, как она ушла.
Майк несся как сумасшедший и остановился только, когда перед ним возник фасад Терасс Резиденс на Литл Ривер. Но он сразу же понял, что приехал слишком поздно.
Полицейские машины в беспорядке стояли около дома на лужайке.
Шайн остался сидеть за рулем в машине, закурил сигарету, потом, через несколько секунд, тряхнул с силой головой и открыл дверцу машины. Ах, если бы он сразу, не разбираясь с письмом, последовал за Ренслоу...
Но он не последовал за ним. Он потерял целых полчаса,-складывая эти кусочки! Он вышел из машины и тяжелыми шагами направился к входу в здание. В горле у него пересохло, он спрашивал себя, где же Филлис?
Глава 16
Во всех углах, где только было можно, находились полицейские. Один сержант, с толстой шеей, узнал Шайна, когда тот проходил через холл, и устремился к нему, чтобы задержать его.