– Не жди меня к ужину, – предупредил он. – Я приеду поздно.
– Так я и подумала. – И язвительным тоном она добавила: – Ты, конечно, у своей Валери.
– Моя Валери, как ты любишь ее называть, уже дома, а я на пути в противоположный конец города, у меня там дела…
Через добрых полчаса он дотащился до Больших бульваров. Отыскав стоянку для машины, дальше он пошел пешком. В предместье Сен-Мартин жизнь кипела вовсю. Начался неприятный моросящий дождь. Прохожие заспешили. Сквозь закрытые окна переполненного кафе просматривались расплывчатые силуэты посетителей. В сумеречном свете казалось, что они сидят в аквариуме.
Чем ближе подходил Морис к дому № 93, тем больше сомневался в целесообразности своего предприятия. Либо Пьер Кулонж неповинен и сможет объяснить загадку в двух словах (бывают такие случаи, подобные убийству в запертой комнате, где применяется самый простой трюк), либо он признается в плагиате и объяснит, как Это произошло.
А если Кулонж и был Дюпоном? Если они оба одно и то же лицо? Морис остановился посреди тротуара, не обращая внимания на толкавших его прохожих.
Почти невероятным казалось предположение, что убийца был столь неосмотрительным. Правда, от сумасшедшего всего можно ожидать. Ведь каждый помнил опасного преступника, который год назад сам себе Дал прозвище «Душитель». Многие газеты получали от него письма. К примеру, он был похож на Дюпона, и последний подсознательно приучил себя к мысли о преступной стезе. Теперь рассуждения Мориса перешли в область криминалистики.
Погруженный в раздумья, он медленно продолжал свой путь. Может, в доме № 93 предместья Сен-Мартин не окажется никакого Пьера Кулонжа.
Он прошел через полуоткрытую калитку ворот в мрачный, неровно замощенный двор. Кусок волнистого картона закрывал разбитое окно комнаты консьержки. Громоподобный звук телевизора перекрывал крики грудного ребенка.
«Сначала спрошу», – подумал Морис и постучал по раме.
Дверь открылась. Кругленькая женщина лет пятидесяти появилась на Пороге и дружелюбно произнесла:
– Что вы желаете?
– Месье Пьер Кулонж здесь живет?
– Да, но он еще не вернулся.
Морис достал из кармана монету, чтобы сделать женщину разговорчивее.
– Вы разрешите мне…
Движением подбородка он указал на ее комнату.
– Подождать у меня? – закончила она фразу. – Пожалуйста. – И отступила, давая ему дорогу.
У нее была пышная, но хорошо сохранившаяся фигура. В уголках очень живых маленьких глаз при улыбке появлялись морщины, а волосы с проседью были связаны узлом на затылке. На ней был дешевый, но чистый пестрый рабочий фартук и серая вязаная кофточка. В комнате оказалось тоже необычайно чисто.
– Он часто приходит домой поздно? – спросил Морис, чтобы поддержать разговор.
Когда как.
– Я слышал, что он писатель…
– Во всяком случае пишет постоянно и даже переутомляется. А это для здоровья вредно.
– Он любит свою писательскую работу? – продолжал Морис.
– Ну, если бы он занимался только ею…
Внезапно распахнулась стеклянная дверь, и в комнату вошел высокий крепкий молодой человек лет двадцати пяти – тридцати.
– Добрый день, тетя! – начал он звонким голосом, но, заметив Мориса, смутился. Его тонкое лицо, обрамленное густыми каштановыми волосами, плохо гармонировало с мускулистым телом. Во взгляде, читался немой вопрос.
– Господин ожидает тебя, – объяснила консьержка. – Увидев, что Морис растерялся, она добавила, обращаясь к нему: – Вы хотели поговорить с моим племянником?
– Конечно, если он Пьер Кулонж.
– Да, это я, – подтвердил молодой человек и снял плащ. – Мадам Брионне – моя тетя.
– Я лектор при издательстве Фонтевро. – Морис решил не открывать своих карт. – Сегодня после обеда я читал вашу рукопись.
– Мою рукопись? Какую именно?
– «Жертву».
Молодой человек смотрел на него непонимающе.
– Читали сегодня «Жертву» у Фонтевро?
– Да. Ведь вы ее туда прислали.
– Нет, это сделала я, – призналась мадам Брионне с дружеской улыбкой.
– Как? Что ты натворила?!
– Я отправила ее вчера после обеда.
– Не спросив меня? Ты с ума сошла!
– Но я… я не со зла, просто хотела доставить тебе удовольствие.
– Да это безумие! – Кулонж страшно разозлился. – И что тебе взбрело в голову? Так не следовало поступать. Ты только скомпрометировала меня.
Его тетка готова была заплакать. Она повернулась к Морису.
– Он бы сам не решился.
Кулонж тоже обратился к посетителю как к посреднику:
– Войдите в мое положение. Как бы вы отреагировали, если бы написали роман, а кто-нибудь, не спросив вас, послал его в издательство?