Благодаря этому Морис попал в центр всеобщего внимания. Фонтевро торопил его, просив поскорее закончить очередной роман, дабы получить прибыль от бесплатной рекламы. Со всех сторон к Морису сыпались заказы на статьи, однако он не очень интересовался работой, его мысли постоянно отвлекались. Сидя за письменным столом, он начинал думать о Даниеле, Кулонже, Дюпоне, Фушероле, а чаще всего о Валери.
Теперь они виделись каждый день. Якобы для ее охраны он встречал девушку после работы в шесть часов и шел с ней ужинать. Казалось, ресторан он выбирал случайно, но на самом деле выбор этот тщательно обдумывался. Затем они шли к Валери домой и некоторое время проводили вместе. Его визиты изо дня в день удлинялась. Например, накануне он несколько часов молча наблюдал, как она рисовала. Они все больше сближались друг с другом. Морис безумно радовался тому, что Валери, по ее словам, не любила Даниеля.
– Да, мой друг, – заявил он Милорду, – таковы наши дела.
Кот, прыгнув на свое любимое кресло, обосновался там и теперь внимательно прислушивался к словам хозяина. Зазвонил телефон.
– Алло, Латель?
– Да.
– Это Фушероль. Вы мне нужны. У вас найдется сейчас время?
– Да.
– Не смогли бы вы подъехать к полицейскому участку в Бьевр?
– Охотно. Вы уже там?
– Нет, только выезжаю.
– Есть что-то новое?
– Вы все узнаете на месте.
Комиссар положил трубку. Морис страшно разволновался. Вероятно, опять произошло непредвиденное. До шести часов осталось не так много времени на свидание с Валери он сегодня не успеет. Морис позвонил ей на работу и все объяснил. Через несколько минут он уже ехал в машине. Из-за того, что небо сплошь заволакивали тучи, сумерки наступили раньше обычного.
Круглая лампа молочного стекла, похожая на белый леденец, приклеенный к потолку, освещала мрачное помещение участка. Трехцветный плакат на стене призывал французскую молодежь овладевать Военными специальностями.
Лейтенант полиции предложил посетителям два неудобных стула, а сам, наполненный сознанием собственной значимости, уселся за письменный стол.
– Здесь у меня результаты нашего расследования, – заявил он, хлопнув ладонью по папке. – Можете распоряжаться ими.
Фушероль прибыл сюда незадолго до Мориса и еще не успел ознакомиться с документами. Недовольно скривившись, он сказал офицеру:
– Сперва сами сделайте краткий обзор.
– Расследование проводилось до июля прошлого года. Конкретнее, до двенадцатого числа.
Точность оказалась неотъемлемым свойством лейтенанта, который перед беседой наверняка внимательно изучил бумаги.
Пятнадцать месяцев назад в воскресенье после обеда в Бьевре случилось происшествие, взволновавшее весь округ. Некий Давид Шнеберг был убит на своей вилле. Шестидесятивосьмилетний старик владел кожевенным предприятием на площади Оперы в Париже. После смерти жены он жил один.
Девушка-служанка нашла его труп в понедельник утром.
– Разве она жила не на вилле?
– Да нет, на вилле. Но по воскресеньям она всегда уезжала к родственникам в Сен-Уан. Алиби в порядке.
– Время преступления?
– По мнению судебного врача – воскресенье, между четырнадцатью и восемнадцатью часами.
– Орудие убийства?
– Череп пробит тупым предметом.
– Каким именно?
– Его не обнаружили.
– Мотив?
– Неизвестен.
Вопросы Фушероля были коротки и немногочисленны. Они касались только существа дела. Морис увидел комиссара в совершенно новом свете.
«Зачем, собственно говоря, он попросил меня сюда приехать?» – думал Морис. Оба случая, казалось, не имели ничего общего.
Так ничего и не сообразив, он вынужден был ограничиться ролью слушателя.
– Что-нибудь украли? – спросил Фушероль.
– Это не было установлено. Давид Шнеберг сам вел свои дела. Каждое утро он уезжал в Париж, а вечером возвращался в Бьевр. Если он и хранил дома крупные суммы или ценные вещи, то об этом никто не знает.
– Друзья, знакомые у него были?
– Увы, нет, он жил очень замкнуто.
– Любовницы?
– Тоже нет. После смерти жены он стал предпочитать выпивку.
– Подозреваемые?
– Свидетель заметил поблизости неизвестного за рулем «ягуара». Опознать его не удалось. – Полицейский развел руками, выражая свое сожаление. – Преступление до сих пор не раскрыто.
Фушероль иронически посмотрел на Мориса.
– Идеальное убийство или случайное стечение обстоятельств, благоприятных для преступника? Что это: особо выдающееся злодейство, или ему просто повезло? Подходящий случай для возобновления спора между Дюпоном и Морэ.