Морис промолчал. Лейтенант вежливо улыбнулся.
– Хорошо, – буркнул Фушероль. – Давайте перейдем к вашему свидетелю.
– Маноло Санчес, тридцати семи лет, испанский подданный, по профессии каменщик, проживает в Бьевре, – читал лейтенант протокол. – Женат, отец четверых детей, репутация хорошая. Здесь записаны показания, которые он дал в день, когда было открыто преступление.
Комиссар бегло посмотрел бумагу, отпечатанную на машинке, и протянул ее Морису.
– Ознакомьтесь.
Показания Маноло Санчеса, сформулированные участковым полицейским, выглядели сухими и безличными.
«В воскресенье 12 июля во второй половине дня я вскапывал свой огород, находящийся на улице Ферье. В 16 часов, закончив работу, я сел на мотоцикл. Мне требовался бензин, и я поехал к заправочной станции Шелл на улице Сакле. Там была очередь, первым у колонки стоял красный „ягуар”.
Я очень интересуюсь спортивными машинами, а этой марки еще не видел. От нечего делать я начал ее осматривать. Автомобиль был парижский, поскольку номер кончался цифрами 75: весь я не запомнил. За рулем сидел мужчина, пассажиров не было.
Залив бак, я пошёл в кафе. Находился там около получаса, не больше, Затем поехал домой. Двигаясь мимо дома Давида Шнеберга, я опять увидел „ягуар”. Он стоял рядом с воротами сада, совершенно пустой.
Хотя на заправочной станции я хорошо разглядел водителя, но не смогу его описать. По фотографии узнаю определенно».
– Ну и что, узнал? – спросил Морис.
Полицейский кивнул.
– Да, вчера в газете. Санчес в коридоре. Позвать его?
– Да, немедленно, – ответил Фушероль и поднялся.
Полицейский подошел к двери и крикнул:
– Маноло Санчес!
В комнате появился темноволосый мужчина маленького роста с мохнатыми бровями и обветренным лицом. На нем была тесная праздничная одежда.
– Санчес, – произнес лейтенант, – расскажите, пожалуйста, комиссару то, что уже успели рассказать мне.
Испанец с серьезным видом развернул газету, которую держал в руках, положил ее на стол и проговорил с сильным испанским акцентом:
– За рулем «ягуара» сидел вот он!
Толстым опухшим пальцем Санчес ткнул в портрет Даниеля Морэ.
Глава 12
Если бы флаг на плакате начал вдруг развеваться по ветру, Морис изумился бы не больше.
– Да, это был он, могу поклясться! – повторил Санчес.
Испанца поблагодарили, и он удалился, преисполненный чувства собственного достоинства и вполне уверенный в своем утверждении.
Комиссар закурил сигарету.
– Ну, Морис Латель, как вы это объясните?
Морис же вообще ничего не мог объяснить. Его мозг просто не работал. Не появись в газетах сообщений о смерти Даниеля, каменщик, вероятно, никогда бы не увидел его портрета. Таким образом, убийство Морэ дало возможность выявить его связь с другим преступлением годичной давности.
– Может, потому ваш друг и писал криминальные романы, – предположил полицейский.
– Нелепость! – возразил Морис. – Разве Санчес не мог ошибиться? По-моему, тут произошла путаница.
– Речь идет не только о водителе, – заметил Фушероль, – но и о самой машине.
– Вот именно. Морэ ездил на «триумфе».
– «Триумф» он приобрел за пять месяцев до кончины. – Комиссар заговорил своим обычным тоном. – Неужели вы не помните, какой автомобиль у него был прежде?
Морис подумал и ответил:
– Да, действительно «ягуар».
– А какого цвета?
– Красного.
– Ну вот! А красных «ягуаров» не так много.
Цвет, марки машины и личность водителя больше не вызывали сомнений.
Кроме того, «ягуар» стоял рядом с виллой Шнеберга примерно в семнадцать часов, – добавил полицейский. Потом заглянул для уточнения в протокол и продолжил: – Давида Шнеберга убили между четырнадцатью и восемнадцатью часами. Удивительно, не правда ли?
Морис почувствовал себя в мире Кафки. В обвиняемого неожиданно превратился не Дюпон, а его жертва.
– Но ведь Морэ тоже был убит, – пробормотал Морис.
– Через пятнадцать месяцев после того, как он прикончил Шнеберга.
– Все это еще не доказывает вину Морэ.
– Согласен. Пока приходится ограничиваться предположениями. Но их следует тщательно проверить.
– Разве оба случая как-то связаны?
– Неужели участия Морэ в том и другом вам не достаточно?
Даже абсурд имеет свою логику, Мориса, однако, она не удовлетворила. Бросающийся в глаза «ягуар» сперва стоит на заправочной станции, затем перед домом, где произошло убийство… Нет, тут и не пахло хорошо продуманным преступлением.