Каллаган согласился наклоном головы.
– Таким образом, – продолжал Гринголл, – все, что вы сможете сказать Шеррику относительна Сирака, будет ему полезным. Между прочим, Шеррик находит странным, что вы заставили открыть дверь в квартиру Сирака. Он вбил себе в голову, что вы надеялись найти Сирака мертвым!
– По правде говоря, – ответил Каллаган, – это меня не очень удивило. Это был довольно водозрительный тип, у которого хватало врагов. Я предполагаю, что он еще занимался шантажом.
Гринголл допил чай, поставил чашку на блюдце и, набивая свою трубку, спросил:
– Я думаю, будет нескромным узнать у вас, зачем вы пошли на свидание с Сираком?
– Совсем нет! – воскликнул Каллаган. – Вы знаете мою систему, Гринголл! Я кладу карты на стол! Всегда!
Гринголл усмехнулся.
– Что вы говорите? Карты? Вы несколько карт кладете на стол! Но еще большее количество вы прячете в кармане.
– Не на этот раз, Гринголл! Здесь нет никакой тайны. Сирак стал беспокоить одного, из моих клиентов; желая вытянуть у него деньги. Клиент находил это весьма неудобным.
– И вам поручили пойти уладить дело с Сираком?
– Совершенно точно. Я виделся с Сираком, я встретил его в одной коробке и поговорил с ним достаточно жестко. Я сказал ему, что если он не оставит в покое моего клиента, он вынудит нас обратиться к полиции.
– Я очень хотел бы знать, почему ваш клиент не начал с того, чтобы обратиться к нам?
Каллаган жестом показал, что это ему неизвестно.
– Тем не менее это так! Может быть, моя персона ему больше понравилась, чем фигура какого-то полисмена! Короче, клиент обратился к нам, и я взялся за дело, считая, что мы сможем уладить все не хуже, а, может быть, лучше, чем полиция. Я не представляю себе того, что вы Сделали бы на моем месте!
– Значит, обстоятельства представляются таким образом?
– Более или менее! Короче, я говорил с Сираком и предложил ему поскорей принять какое-нибудь решение и условился, что приеду к нему на следующий день, чтобы закончить тем, или иным образом это дело. Что произошло потом, вы знаете. Я ломился к нему в дверь, и без всякого результата, что меня весьма удивило: он так же, как и я, был заинтересован поскорее ликвидировать дело, и я был уверен, что он не станет рисковать, подсунув мне свинью. Кроме того, когда я уже собирался уходить, мне пришло в голову, что неплохо было бы бросить взгляд на его жилище. Я не говорю, что не допускал мысли, что с ним что-нибудь случилось. Ведь мой клиент был не единственной его жертвой, но мне было очень любопытно взглянуть на его жилище!
– Я вас понимаю. Вы заставили управляющего открыть дверь… и тогда вы обнаружили тело?
– Совершенно точно. И я немедленно выполнил свой гражданский долг: я оповестил полицию.
– Я полагаю, что будет нескромным спрашивать имя вашего клиента?
– Почему нескромным?
– Разве я знаю? – ответил Гринголл с некоторой аффектацией, – Вы можете подумать, что раз Сирак пытался заставить его петь, ваш клиент мог иметь основания и много желания для исчезновения Сирака.
– На этот счет я совершенно спокоен! – воскликнул Каллаган – Моя клиентка ничего не выигрывает со смертью Сирака. Она много дней не виделась с ним и я сомневаюсь, чтобы вообще она когда-нибудь ступала в его квартиру.
– Значит, – Сказал Гринголл, – это клиентка! Почему красивые женщины стараются не прибегать к услугам полиции и предпочитают обращаться в агентство Каллагана – этого я никак не пойму!
– Вероятно, мое личное обаяние притягивает их, – серьезно ответил Каллаган.
Гринголл зажег свою трубку.
– Мне кажется, Слим, – сказал он, – что будет разумнее – я ставлю себя сейчас на ваше место – доверить нам имя вашего клиента или клиентки. Вы знаете наш метод работы и понимаете, что это имя будет названо только в случае крайней необходимости. Но будет лучше, если мы будем знать его.
– Я совершенно с вами согласен, – ответил Каллаган. – Моя клиентка – миссис Паола Денис, поверьте мне, это очаровательная женщина, за которую я отвечаю, так как навел о ней достаточное количество справок, что я всегда делаю прежде, чем взяться за дело. У нее серьёзные претензии к Сираку. Ее не в чем обвинить. Вообще-то я не должен был открывать ее имя, но вы знаете, что, когда я могу оказать вам услугу, я не рассуждаю!
Гринголл, не говоря ни слова, дымил своей трубкой.