За млечной пеленой
Саундтрек: Дмитрий Колдун – Медленно
Мы пьём из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами;
Когда же перед смертью с глаз
Завязка упадает,
И всё, что обольщало нас,
С завязкой исчезает.
Отрывок из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Чаша жизни».
Сидя на бетонных плитах, она почувствовала на себе тяжёлый взгляд. Неведомое моментально надавило ей на плечи. Но она не обернулась, лишь мягко улыбнулась.
Ночное небо мерцало звёздами. Оно, что плащ подземного матадора, накрыло любящий солнце мир и теперь походило на море сна – тихого и спокойного. Как никогда она ощущала, что с домом Ангелов и грозных туч невозможно слиться в одно целое, ибо он парит слишком далеко, но так же о нём нельзя и не грезить, ведь он так близко. Протяни только руку…
На горизонте воспламенялись зарницы. Луна, похожая на яичный желток, время от времени прикрывалась прозрачной дымкой редко проплывающих мимо облаков.
Она вдохнула полной грудью. В воздухе было всё, вся жизнь природы, укутанной в бархатные одеяния цвета шкуры пантеры. В нём колебались искры вечности, взаимодействия и что-то непостижимое для скудного человеческого разума.
Невесомое дыхание ветра приносили с собой душистый аромат цветущих жасмина и сирени, многочисленные бутоны которых днём напоминали салют. Внизу у заброшенной смотровой площади едва слышно плескалась о камни река, шёпотом разговаривая с теми, кто не просто хочет её послушать, но кто чает услышать сокровенные её мысли и мечты. Понять. Стать хотя бы на миг с ней одной каплей. Одной силой. Храня покой своих обитателей, она играла с отражающейся на её волнах серебристой дорожкой главной любовницы ночи.
За спиной послышались шаги. Они были твёрдые и неторопливые. Гравий под ногами идущего тихо скрипел. Она не увидела, а почувствовала, как он встал рядом с ней. От него веяло запахом табака и выделанной кожи, грёзами и горем. Он был солнцем, и он же был дождём. Бурей и безмятежностью. Светом и тьмой. Ангелом и Демоном. От него исходили вихри ледяных иголок, но за ними, для избранных, была припасена нежность, что никогда и ни за что не сравнится с касанием пера херувима. Тепло и уют. Ни один океан не мог потягаться с глубиной его души.
Она давно его не видела. Казалось, что прошла целая вечность с той минуты, когда её кисти в последний раз согревали его руки. Отныне она не знала, где он, ведала лишь одно – он есть. Где-то там… Последние недели ей до ломоты в костях хотелось заглянуть в его глаза, но сейчас, когда появилась такая возможность, это желание пропало. Растворилось, как дым от потушенной свечи. Стало неважным, похожим на детский каприз. Глаза ведь не видят того, что внутри. Теперь она знала это точно, ибо чувствовала намного больше, чем могла узреть.
На кончике её языка появился вкус горького мёда. Была ли она счастлива? Да. Но у неё не было желания об этом кричать. Наоборот, ей хотелось молчать как можно дольше, чтобы не вспугнуть, не нарушить момент и не потерять то, о чём так долго грезила, глядя в тёмные небеса.
С его губ сорвался выдох. По той мелодии, какой он для неё прозвучал, она поняла – то была ухмылка. Вновь на него не взглянула, лишь поджала колени к груди. Оторвала тянувшуюся меж трещин плит травинку и взяла её кончик в рот.
Никто из них не спешил нарушать молчание, ибо было в нём нечто сокровенное и, как она знала, понятное лишь для них обоих. Слова – это просто звук. Они бессильны, если двое не желают услышать друг друга. Иное дело чувства и мечта, которую они возбуждают в сознании, сердце. Тогда нет границ, нет запретов. А главное, нет времени, смерти и её суровых законов. Истинные ощущения творят чудеса, а не фальшивые, что имеют красивую наружность да гнилое нутро. Слова не нужны, когда меж собой без них говорят души.
Вдруг на небесах вспыхнула полоса. То звезда, падая, сгорая дотла, дарила возможность загадать желание. Она знала, его взгляд прикован к ней, впрочем, как и её. Секунда, вторая – и мгла поглотила частицу светила. В чуткой темноте стрекот сверчков и цикад убаюкивал и напоминал о далёком детстве. О мире, сотканном из волшебства и радости, где большинство чистых улыбок рождали мелочи, о которых спустя десятилетия отчего-то забывалось. Их затмевали корысть, цинизм, коварство… Но именно сейчас