- Простите, я могу вам чем-то помочь? - раздалось за спиной у Хоука на английском языке. Он повернулся и увидел продавца. К тому времени в лавки они остались вдвоём.
- Я хотел бы увидеть Бэсси, - ответил Хоук.
- Сейчас я позову её, - улыбнувшись, отозвался "Дюрер". - Как вас представить?
- Скажите, что Хоук приехал.
- Хорошо. Пожалуйста, обождите минутку.
"Дюрер" отошёл к прилавку и что-то тихо сказал в, висевшее на стене, переговорное устройство.
Буквально через несколько секунд в глубине лавки открылась низкая тяжёлая дверь и, среди стеллажей, Хоук увидел Бэсси.
12
Они сидели в старинных глубоких креслах, в маленькой комнате на втором этаже. Помещение было приспособлено под лабораторию и это, вместе с атмосферой старого дома, создавало у Хоука впечатление, будто он попал в средневековье, в гости к алхимику. На разделявшем их низком столике стояли чуть наполненные бокалы с коньяком, вазочка с орешками и блюдце с, порезанным на дольки, яблоком.
- Тебя не узнать! - сказал Хоук после первых приветствий. - Такая звонкая, загорелая, радостная.
- Ты тоже не мумифицировался, - ответила Бесси. - Заматерел, взгляд дерзкий, уверенность в движениях.
- Ну, так я теперь пролетариат. В полном соответствии с твоим советом, послушный налогоплательщик и законопослушный гражданин. Слесарь-сборщик. Уважаемый в бригаде человек.
- Да, ладно! - улыбнулась Бесси. - И браслет у тебя на левой руке, это награда ударнику капиталистического труда на благо не менее капиталистической родины? Кстати, я отсюда не вижу, что это за вещица? Я, вроде такие встречала. Понятно, что Восток! Но поздний римский период или ранняя Византия? Дай-ка посмотрю!
Хоук протянул браслет Бэсси. Она отошла с ним к микроскопу, установленному на лабораторном столе у окна. Потом манипулировала с кисточкой и пузырьками с какими-то препаратами и через несколько минут повернулась к Хоуку и удивлённо сказала:
- Первый или второй век. Возможно, Парфия. Где добыл?
- Национальный парк Адулам, почти южная Иудея. Недалеко от Хевронского нагорья.
- Я так понимаю, это мне? Потому как, раньше, тебя образ "мужчины в золоте" не очень привлекал.
- Тебе, конечно! - улыбнувшись, сказал Хоук и достал прозрачный пакетик с застёжкой. - Вот ещё по мелочам.
- Хороши "мелочи", - произнесла Бэсси, после того, как застёжка прошла те же процедуры, что и браслет. - По орнаменту и по металлу идентификация очевидна. Симпатичная вещица. Наверно, что-то есть ещё?
Хоук вынул из портмоне серебряную "бракованную" тетрадрахму.
- Какая прелесть! - воскликнула Бэсси, рассмотрев обе стороны монеты. - Это действительно сюрприз. Я знаю двух нумизматов, которые просто с ума сходят от подобного рода вещей. Очень интересная находка. Всё там же?
- Да. Только на сопредельной территории.
- Ты что, в автономию ходил? - сразу посерьёзнев, уточнила Бэсси.
- Пришлось. На нашей стороне всё вытоптано. Лазил, лазил, только время потерял.
- Обошлось?
- В конце концов, да. Но с "войнушкой".
- Ты знаешь, я здесь уже отвыкла от всего этого. Обстрелы, теракты. Даже вспоминать непривычно, что всё это было. Как во сне.
- Ну и, наконец, "гвоздь" сезона! - сказал Хоук, показывая Бэсси ауреус.
- Вот это, да! - только и произнесла она, внимательно изучив находку. - Это, конечно, номер на аукционе. Честно тебе признаюсь, я не очень верила, что такое удастся найти. Было несколько упоминаний, одна даже прошла через торги. Тебе необычайно повезло. Ты герой и молодец.
- Ну, насчёт геройства ты погорячилась, - ответил Хоук. - Я в жизни так не бегал, как с Территории.
Глядя на весёлую и такую солнечную Бэсси, Хоук не стал рассказывать про комнату с погибшей семьёй. Не к месту и не ко времени был бы такой рассказ. Да Бэсси и без него хорошо знала историю Иудейской войны и восстания Бар Кохбы.
- Ну что ж, Хоук, вещи замечательные. Все в тему, - подвела итог Бэсси. - Ты, наверно, переполнен вопросами, да?
- Не без этого, - ответил Хоук.
- Что тебе сказать? Я замужем и, мне кажется, что всё устроилось.
- Это за тем "Дюрером", что внизу, в галерее? - перебил её Хоук.
- Да. Это Марко. Он великолепный человек и прекрасный художник. И я люблю его. Мне спокойно и хорошо.
- А как же подсвечники семнадцатого века и прочие безделушки? - поинтересовался Хоук.
- Они настоящие. Я теперь занимаюсь только реставрацией. Здесь, порой, приносят удивительные вещи. Мы недавно продали потрясающий столовый набор восемнадцатого века из Далмации. Такая изящная гравировка.
- То есть, я всё это привёз напрасно?
- Не спеши. Мы с тобой уже говорили, что из этого бизнеса просто так не уходят. Всё осталось по-прежнему. Просто приняло несколько иные формы. Конечно, снизился оборот и упала оперативность продаж. Но всё остаётся в силе, Хоук. И поэтому мы сделаем так. Я внесу тебя в список лиц, пользующихся банковским счётом на предъявителя. Ты просто приходишь в банк, показываешь документы и снимаешь свои деньги. Понятно, что никаких интернетовских операций. А хочешь, я тебе подыщу здесь какое-нибудь жильё? Студию под крышей с мансардой? А, Хоук?
- Ты хочешь сказать, что заработанных мною денег хватит на такой вот "рай"? И что я тут буду делать? - удивлённо спросил Хоук.
- Даже останется. Если вести себя скромно и не выпендриваться фасадом из каррарского мрамора и кабриолетом "Альфой с Ромео". Но ты, по-моему, к этому не склонен. И ещё. Адрес, с которого ты получил открытку, забудь. Если понадобиться, я тебя предупрежу. А делать? Тут всегда найдётся работа ничем не хуже по заработку и содержанию твоей "слесарки". Девушку тебе подыщем, заживёшь без случайных связей.
- Мне надо подумать, - сказал зачарованный Хоук.
- Подумай, подумай, - улыбнулась Бэсси. - А пока пойдём обедать. Марко уже, наверно, заждался.
- А он знает обо всех этих выкрутасах с археологией?
- Да. Но без деталей. Ровно столько, сколько хочет знать. Жизнь без взаимного доверия. Хоук, это мука. И ты это знаешь.
За обедом болтали о том, о сём. Марко довольно сносно говорил на русском языке, правда, со смешным южно европейским акцентом. Он оказался очень интересным собеседником, умеющим и слушать, и говорить. Вообще, Хоук почувствовал себя как во времена своей молодости, когда можно было заходить в гости к друзьям без предварительных звонков, просто тогда, когда ты ощущал в этом потребность. И тебе были рады. Марко и Бэсси окружала такая теплота отношений, что, попав в зону её действия, любая настороженность, замкнутость и защитная молчаливость, быстро таяли.
Оставшиеся четыре дня, Хоук беспечно гулял по городку, валялся на пляже и сидел в ресторанчиках. Вечером ужинал вместе с Марко и Бэсси. Он всё больше и больше проникался этой атмосферой непрекращающихся выходных дней. Пружина, годами пребывавшая внутри него в сжатом состоянии, всё больше и больше распрямлялась, снимая напряжение.
В день отлёта, провожая его в аэропорт, Бесси сказала:
- Все эти операции, как ты понимаешь, могут занять достаточно времени. Несколько месяцев. Подумай, что ты хочешь. Особенно, если появится желание осесть здесь. Пока у тебя есть время. Если будет заказ, я найду способ прислать весточку. Если не сможешь усидеть дома, а так оно скорее всего и будет, постарайся поработать по ранней Византии, до арабского нашествия. Здесь это очень популярно. Ну вот, вроде и всё. Удачи тебе и будь счастлив, Хоук.