- Хоук! Остановись! - продолжила Бесси. - Там человек, фанатик своего дела. Начитался он достаточно. И о битве у Корней Хиттим, где был потерян Святой Крест, и о Салладине, который, кстати, тоже предлагал его на обмен, и о 5-м крестовом походе с осадой Дамьетты. И Саладин, и Аль-Камиль и все эти последующие султаны понимали, что значит для христиан Святой Крест, но, почему-то, он, после 1218 года, больше нигде никем и никогда не упоминается. А ситуаций для торга хватало. Так что, шансы что-нибудь найти у него были.
- И что дальше? - поинтересовался Хоук.
- На рассвете его заметил кто-то из местных жителей. Не туристом, гуляющим с фотоаппаратом, а с металлодетектором. Вызвали полицию. Видимо, он, с перепуга, рассказал всё и даже то, чего не знал. Понятно, что те уцепились, поскольку скандал мог получиться громким, а полиция такие дела любит. Шеф, вначале, не обратил особого внимания на эти неприятности. Такие дела возникали и раньше, но как-то полюбовно решались, мол "знать не знаем, никогда не видели, а задержанный клевещет со страху". Но в этот раз, что-то не сработало. В общем, как говорится , "ничто не вечно под луною завёл хирург издалека".
- То есть, мы прекращаем сотрудничество? - удивлённо спросил Хоук и хлебнул из банки.
Бесси провела пальцем по трещине в одной из досок, смахнула с рукава сосновую иголку и посмотрела в глаза Хоуку.
- Я тебе говорила в самом начале, что из этого бизнеса просто так, махнув ручкой "привет, привет", не уходят. Потому что все достаточно много знают. Да и шеф в этом деле несколько десятилетий и вряд ли у него получится раствориться, вот так вот, в небытие. Поэтому, скорее всего, сотрудничество продолжится, но в новых формах и после некоторой паузы.
- Ну, а ты как?
- Я? Я хочу всё изменить, Хоук. И для этого есть определённые предпосылки. Я пока не буду тебе всё рассказывать. Не потому, что не доверяю, просто боюсь сглазить. Пусть получится то, что я хочу. Оставим пока эту тему, давай перейдём к главному.
- А что, ещё что-то есть? - усмехаясь, спросил Хоук.
- Есть. Я вчера встречалась с шефом. Так. Посидели в кафешке. Поговорили . Лаборатория моя, сам понимаешь, перенесена в другое место и в известном тебе особняке я уже не появляюсь. В числе прочих тем затронули объекты продажи, аукционы и частные заказы. И тут выяснилось следующее. Ты, конечно, об антиримском восстании Бар Кохбы читал? Три года свободы, затем, поражение и геноцид. И всё это во втором веке нашей эры. Так вот. То, что повстанцы чеканили свои монеты, ты тоже знаешь, да?
- Конечно. Я и бронзу встречал и серебро. Сохран разный. Если в пещерах, то состояние нормальное. Там же сухо и температура приблизительно постоянная. Но встречались и монеты, сплавившиеся в комок. Римляне же всё выжигали там.
- Хорошо. Так вот. Повстанцы своего металла для чеканки монет не имели. Они просто перечеканивали римские монеты. И денарии и тетрадрахмы. Добра этого найдено - немерено. В том числе, и целыми кладами в сотни монет. А вот монет, перечеканенных из золота, почти нет. А золотые римские монеты - ауреусы - в Иудее были. Сейчас цены на такую, перечеканенную, монету держатся на уровне ста пятидесяти тысяч евро. У тебя есть какие-нибудь соображения по этому поводу?
- Это иголка в стоге сена, - ответил Хоук. - Начнём с того, что золотая монета - это собственность достаточно состоятельных людей того времени. А среди повстанцев таких не было. Далее. Основное сосредоточение пещер, в которых есть смысл что-то искать - это район парка Адулам. Но там экскурсии проводят, Бесси! Там залы с восстановленными масленичными прессами, освещение и стенды. То есть. Перелопачено всё с ног до головы. Не говоря уже о предыдущих временах, когда арабы кормились с "чёрной археологии". Нет, можно, конечно, заняться тотальной зачисткой, но это возьмёт время при минимальных шансах что-то найти.
- Если бы это было просто, мы с тобой сейчас об этом не говорили. А время? Время у нас пока есть. Спешить некуда. Пока все эти страсти утихнут. А деньги, кстати, даже по тем временам были небольшие. Ауреус - это сто сестерций. Кувшин вина стоил около сестерция. Аренда квартиры в римской пятиэтажке тех времён от двух до трёх тысяч сестерций в год. В провинции, конечно, всё было немного по-другому. Так что, берёшься?
- Я попробую, - не очень жизнерадостно пообещал Хоук.
- Вот и хорошо! - улыбнулась Бесси, прекрасно понимая, что Хоук уже фактически в пещере. - И ещё несколько слов. Мне не звони. Если что-то найдёшь, просто пошли мне мейл любого содержания. Если к тебе приедут расспрашивать обо мне, скажи, что да, мы знакомы, встречались в компаниях и ничего более. И ещё один совет. Легализуйся. Найди себе какую-нибудь работу. Потому что, если начнут копать, то копать будут глубоко. Там очень большие и липкие деньги.
- Да я и сам уже думал "уйти в реал", - ответил Хоук и тут же спросил. - Но ты остаешься или тоже, вслед за шефом, покинешь наш "рай"?
- Я побуду ещё некоторое время. Сколько - не знаю. Не всё зависит от меня, - глядя в сторону, ответила Бесси. - Ну что? Возвращаемся? Мне надо ещё кое с кем переговорить.
Они вернулись в компанию, покружились несколько минут в толпе, попрощались и Хоук отправился домой.
Первым делом он засел за работу с картой. Тонкие полукружья, обозначавшие пещеры, встречались довольно часто по обе стороны от шоссе. Были они и на сопредельной территории. Но о заходе "за границу", на Территории, Хоук старался думать в последнюю очередь.
Было ясно, что начинать надо с самых глухих уголков и от них продвигаться к более обжитым местам. Всё-таки вероятность что-то найти была там, где люди почти не бывали, была выше.
В результате рассматривания карты, Хоук наметил для себя первый маршрут, включавший несколько пещер у самой границы.
На следующий день он выехал в "пещерный край".
4
И вот теперь, спустя три недели после разговора с Бесси, Хоук возвращался домой после очередной вылазки. За это время он успел прочесать почти четверть территории, запланированной к осмотру. Пока, его первичные предположения полностью оправдывались. Пещеры были пусты. В нескольких местах он натыкался на заваленные ходы и лазы, видимо, это были результаты землетрясений. Пару раз он пробовал раскапывать такие завалы, но наткнувшись на массивные глыбы, прекращал это бесперспективное занятие.
В двух местах он выходил на входы или выходы, тут не всегда поймёшь, не отмеченные на карте. Но, скорее всего, это были запасные выходы уже известных пещер.
Работать было очень трудно. В основном передвигаться приходилось на четвереньках. Рюкзак, пристегнув карабином к поясу, тащить за собой. Осмотреться и отдохнуть, можно было, только в полусферических расширениях на пересечении лазов. Несколько раз Хоук попадал в "залы" - вместительные помещения с нишами в стенах. Видимо, "спальни".
Металлодетектор почти всё время молчал. Обеспокоенный, Хоук специально подносил к катушке монетку, чтобы удостовериться, что прибор в порядке. Его бесперспективное молчание нарушалось только несколько раз. В одной из пещер, в пяти метрах от входа, в дне лаза была выемка непонятного назначения и, когда Хоук сунул туда катушку, в наушниках раздался знакомый тон. Железо. Под слоем пыли, на дне выемки, оказались пять наконечников стрел. В неважной степени сохранности. Обычный археологический мусор.
Во второй раз прибор ожил в одном из залов. При проверке стены. На этот раз это был цветной металл. При тщательном осмотре в свете фонарика, Хоук обнаружил, что на стене пятно, отличавшееся цветом от общего фона. Это была заштукатуренная ниша. Из неё Хоук извлёк десяток серебряных тетрадрахм. Тех самых, перечеканенных, второго года восстания. Казалось, находка давала надежду, но, сколько Хоук не лазил, находок больше не было. Вообще. Никаких.