Снизу раздался глухой звук вошедших в терем людей: «Принимай гостя, Маруся! Фёдор Затопин, сын боярский, служилый человек…». Послышались глухие удары сапог по дощатому полу. Голоса постепенно утекли в дальний угол здания, и затихли.
Она продолжала прясть. Но потом сложила пяльцы на колени. Тихонько вздохнув, она посмотрела в окно. И прислонилась к нему, приложа ладошку. Девчонка глядела на улицу.
Там, под её окном, раскинулась шумная речная пристань. В это время солнышко зашло за тучу — и пристань потемнела. По небольшой площади между избами, по голой земле, сновали люди. Они таскали бочки, ящики и всякую всячину. На воде качалось множество корабликов и лодок. Посреди площади стоял молодой парень в коричневом кафтане, с бородой, и смотрел прямо на неё.
Она отпрянула от окна. Убрав пяльцы в сторону, она встала, и подошла к небольшой дощатой полочке. На полке стояла баночка, а рядом лежала кисть. Взяв их, девушка вновь присела к окну, и пошарив рукой сзади себя, подняла с лавки маленькое зеркальце. Оно было обито сверкающей медной резьбой, по которой были разбросаны красивые яркие камешки: синие, зелёные и красные. Она стала аккуратно румянить щёчки багряной краской, поглядывая в зеркальце. Закончив, она смотрелась дальше, крутя головой в разные стороны. Наконец, она сложила зеркальце на колени, и задумчиво улыбнулась.
Софрон глядел в обрамлённое резным наличником окошко большой и роскошной усадьбы. Мимо прошёл рыбак с неводом, ломившимся сверкающими рыбёшками. Молодой купец всё стоял, и смотрел. Сзади о землю ударилась бочка. Послышался шум.
— Гордыня — это самый ужасный грех! — Иван осудительно покачал головой.
— Ты мне тут не указывай, петух косматый! — разъярился Степан, опёршись о бочку, которая стояла между ними. — А то я тебе покажу настоящее обучение — как со старшими надо разговаривать!
— Я-то тебя не боюсь! — скорчился Иван, твёрдо поставив руки на бочку. — Но скольким людям ты, баран, за свою длинную жизнь, зла учинил! В твоей смрадной душонке хоть что-то чистое ещё осталось?!
Купец резко схватил его за воротник:
— Я тебя в реке утоплю, если будешь мешаться! Ничтожество!
Софрон стремительно бросился разнимать их своими руками:
— Прекратите, ради Бога! Вы как нехристи поганые!
Степан отпустил воротник Ивана. Софрон разгорячённо сказал купцу:
— Оставь ты друга моего в покое! Я за него насмерть стоять буду! — он повернулся к товарищу. — А ты не спорь с ним! Пускай своё дело делает! Бог нас всех рассудит.
…
Гружёный товарами дощаник — длинный плоскодонный корабль с парусом — резво плыл по волнам реки Сухоны. Он направлялся к городу, который стоит у ворот могучей Двины, чьи тёмные воды несутся к обветренным леденящей северной стужей отмелям Белого моря.
Порой, когда встречались каменистые перекаты и стремнины, суровым бурлакам приходилось тянуть купеческое судно своей грудью. Упрямо, с разудалыми бурлацкими песнями, тащиться по берегу обвязанными грубой и прочной бечевой22, влекущей корабль вперёд.
К Устюгу товарищи подошли ближе к концу весны. Леса подёрнулись зеленью. В их укромных чащах проснулись дикие звери, защебетали птицы. Острые лучи солнца, теперь спускавшегося за горизонт всего на пару часов, бесцеремонно проникали в укромную глушь тайги и пронзали её мрак, проливаясь меж длинных мшистых стволов елей, берёз и сосен.
Дощаник плыл по широкому речному руслу. На ветру хлопал парус. Слева, ряды высоких островерхих ёлок отступили вбок. На сероватом песчаном берегу лежали разбросанные лодочки. Показались избы, люди, и сам город.
…
В залитой светом горнице, за длинным столом, сидели Степан с Фёдором, и Михаил, а напротив них — трое братьев: Андрей, Софрон и Семён. Бороды у Андрея и Семёна были тёмные и очень длинные. Софрон сидел между старшими братьями. Все весело пили вино из серебряных кубков, украшенных цветными каменьями:
— Я Максим Строганов! — деловито воскликнул Семён раскатистым басом. — Наша семья государю Ивану Васильевичу ближайшая была, землёю владеем во всех концах света!
— А я Андрюша, — сказал брат, хлебнув вина.
— Я на Москве храм Пречистой Богоматери построил! — Семён глянул на небольшую иконку Богородицы с младенцем вдали, на полке, где тлела маленькая свечка. И повернулся к брату. — А мы с Андреем баньку в саду сделали…
— Я Ермака снарядил в Сибирь Кучумово царство завоевать! — напыщенно вскрикнул Андрей.