— Мы купцы тотемские, везли в Архангельск лисиц красных на продажу, — говорил один из ограбленных, глядя на прыгающие языки пламени.
— Жаль вас, какая ж беда! — с тоской ответил Иван. — Только одна радость, что живы остались — и Никитка очнулся!
— А логово-то их где, не знаете? — спрашивал Степан, закутываясь в меховое одеяло.
— Да где… — ограбленный купец подумал, и сказал. — Дальше по реке будут острова. И между ними протоки узкие. Там, на каком-нибудь острове, в лесах, и гнездятся.
…
Наутро корабль отчалил. Посветлело, но небо скрылось за тучами. Судно гнал вперёд холодный ветер.
Корабль плыл несколько часов, огибая заросшие лесом островки двинской дельты. Его команда ждала нападения. Все были готовы принять бой. Наконец, острова остались позади, и спереди раскинулась речная гладь. У бортов стояли люди с оружием в руках. Степан подошёл к носу корабля, в левой руке он держал ружьё. Вдруг, он медленно опустил его вниз:
— Слава Богу! Миновали лихо! — купец перекрестился.
К нему подошли Софрон и Иван.
Слева, по берегу тянулась изумрудная полоса тайги. А справа, на песчаной отмели, возвышались, словно скелеты огромных китов, остовы строившихся кочей25 — искусных русских кораблей, которые, упрямо и ловко пробираясь сквозь плавучие льды студёного моря, достигают желанных земель и островов. Среди дощатых скелетов ходили плотники-поморы. Свистели, и стучали топоры — процесс постройки шёл полным ходом.
Впереди, на речной глади, зарябил лес мачт — на воде стояло два десятка английских и голландских галеонов со спущенными парусами. Справа от них показалась протяжённая крепостная стена. Оттуда вздымались шатры церквей Михаило-Архангельского монастыря. Под стеной рассыпались избы: большие, маленькие, и только строившиеся.
Молодой купец стоял на носу корабля. Слева стоял Степан, положа руку ему на плечо, Иван был справа. Софрон приложил ладонь ко лбу, вглядываясь в даль:
— Архангельск!
[20] Колымага — закрытый возок, карета
[21] Ясак — налог пушниной
[22] Бечева — толстая верёвка, с помощью которой бурлаки тянули суда
[23] Фряги — иностранцы из Южной Европы
[24] Пищаль — ружьё
[25] Коч — русский парусно-гребной корабль, применявшийся в арктическом мореходстве
Глава 3. Люди в плащах и шляпах
Под хмурым Архангельским небом, у подножия высокой крепостной стены, раскинулся оживлённый рынок. Дул сильный, холодный ветер. Далеко-далеко протянулся ряд срубленных из дерева прилавков и зданьиц — вдоль них бродило море людей…
Среди этого пёстрого моря шли Михаил и Софрон, и болтали. Ряд лавок прервался, уступая широкой наезженной дороге, уходившей сквозь распахнутые ворота толстой бревенчатой башни прямо внутрь крепости. По дороге проехали несколько всадников, и повозка.
— Нам туда надобно потом, пошлину заплатить! — громко воскликнул Михаил, пытаясь перекричать шум людного торжища, и махнул рукой в сторону ворот.
Торговый ряд продолжился вновь. Мимо купцов проезжали телеги, гружёные бочками, ящиками, связками пушнины и горами нарубленных рыжих брёвен. Подстёгивая лошадей, ими правили возничие, обёрнутые в диковинные тёмные плащи и шляпы.
Среди толпы выделялись русские купцы в ярких разноцветных кафтанах со свисающими до земли рукавами. Возле прилавков мелькали чёрные робы и шапки монахов. Ходили стрельцы, опоясанные ремнём с деревянными колбами, по несколько человек, медленно и важно, зыркая по сторонам, и неся в руках по ружью — они следили за порядком.
Михаил держал за плечо Софрона:
— Там вон, сзади, ихняя слобода! — он показал рукой назад, они обернулись. — Туда стрельцов и пушкарей подселили, чтоб защищали крепость, если немцы к ней удумают с боем подступать!
Иноземцы выглядели причудливо. Хотя некоторые жившие тут давно и оделись по-русски — в кафтаны, и шубы, и свыклись уже со здешними обычаями, в основном же они носили дублеты с белыми кружевными воротниками, шляпы и плащи, ходили в здоровых мешковатых плундрах26, чулках и туфлях.
Возле прилавка шла парочка. Мужчина в расписном красно-чёрном дублете с выпуклыми рукавами, в сплюснутой шапке с белым и красным перьями, и в плаще. Слева, за руку его держала леди в пышном тёмно-зелёном платье с белым резным воротником. Немец наклонился к фруктам, разложенным на прилавке: