— Какая-то каша, не видать ничего! — возмутился он.
— Возьми трубу левой рукой, а правой — крути её!
Молодец покрутил.
И показались — словно были совсем близко — огромные ели! Среди них — хижина, с крестом. Софрон подвинул объектив вправо — и увидал здорового мужика в чёрной мантии с капюшоном, покрытой белыми надписями и крестами, из капюшона торчала длиннющая белая борода. Чуть склонившись, монах держал топор. Размахнувшись, он со всей силы саданул по полену — оно разлетелось на куски. Затем, инок взял другое брёвнышко из кучи, лежавшей в траве.
Софрон повёл трубу вниз. Поплыли верхушки елей, сосен, берёз… сплошь был лес. Вдруг, появилась вырубка — небольшое поле. Двое мужчин с двузубыми вилами таскали пучки сена, складывая их в большой стог. Молодец двинул взор влево — и показалась дорога. По ней скакали всадники — двое в одну, один в другую сторону. Софрон стал опускать объектив. И наконец, увидал чей-то двор, и — прямо перед собой — девушку, стоявшую у колодца. Она вовсю крутила ручку — в итоге, вытянула оттуда ведро с водой.
Молодец направил взор ещё ниже — всплыла какая-то тёмная крыша, и закрыла собой весь вид. Перед взором встали доски. Он убрал подзорную трубу в сторону. Впереди опять появилось всё то же море леса — в его нижней части извивалась тоненькой чёрной лентой дорожка.
— Ну и ну! — Софрон, улыбаясь, изумлённо посмотрел на Питера. — Замечательная вещица!
— Готов продать, но цена будет немалая!
— Как скажешь, Петька, называй цену.
…Была ночь. Ясная и лунная. Софрон не спал. Он сидел во дворе усадьбы, а в руках держал подзорную трубу, которую купил у голландца — никак не мог нарадоваться.
Молодец встал со скамьи, и пошёл прогуляться. Пройдя пару построек — заметил избу, в её окошке теплился свет. Оттуда был слышен знакомый голос — голос его друга, и голос Ульяны.
Дальше показалась повалуша — высокая башенка, он зашёл туда. Минуя тёмные этажи, стал подыматься вверх — и наконец поднялся на верхний этаж.
Здесь было окошко — пустое, без стёклышка. Софрон распахнул ставни. Выглянув в окно, он увидел ночной посад — десятки крыш, деревца… Кое-где были огоньки. Поднеся к глазу подзорную трубу, он стал водить от одного огонька, к другому. На стенах, иной раз, виднелись зажжённые факела. Вдруг, где-то далеко, он увидал пламя, причём большое. Что-то горело. Кажется, горел высокий терем. Он пытался рассмотреть получше.
Молодой купец убрал трубу, нахмурившись. Его ум окутали мрачные, тревожные мысли…
На ночном небе висела полная луна. Вереница лошадей, и повозок двигалась по широкой лесной тропе. С обеих сторон шли тёмные и глухие ряды деревьев. Слева от дорожки, немного внизу, тянулся ручеёк, а за ним — заросли.
Кони топали по траве. Всадники были в пёстрых, дорогих одеждах. Повозки, тянувшиеся следом — подпрыгивали на кочках, тихонько громыхая. Там сидели люди, державшие в руках колчаны с луком, и со стрелами. Они весело болтали:
— Уток-то сколько настреляли!
— А больше и ничего.
— Ну, это да!
Один из всадников, вытянув руку вперёд, удивлённо сказал другому: «Смотри! Стоит посреди дороги!».
Вдали показалось яркое белое пятнышко, человек в белой рубахе. Он встал, широко расставив ноги, громко крича всадникам:
— Стойте! Остановитесь!
— Что?! — крикнул ему в недоумении один из крайних наездников. — Ты кто такой?!
— Дальше не уедешь! — задиристо воскликнул незнакомец. — Придётся встать — и отдать мне всё, что у тебя есть!
«Что за пёс, мать его!» — подумал всадник, и хлестнул поводьями лошадь. Та поскакала шустрее.
Вдруг, раздался гулкий взрыв — выстрел. Ещё один. Подстреленные кони с диким воплем повалились вниз. Наездники полетели следом. Одного растоптала лошадь, другой пополз куда-то в сторону.
Из лесу, с неистовым шумом, побежали к дороге десятки людей, размахивая саблями и дубинами. Свалившийся судорожно полз к ручью. Над ним взметнулась острая сабля.
— Не надо! — жалобно завопил он.
Разбойник отрубил ему голову, воткнув остриё в землю. Голова покатилась вниз, и плюхнулась в воду, поток покраснел от хлещущей крови.
Охотники, спрыгнув с повозок, яростно отбивались. Звенели клинки. Грабителей было слишком много — они навалились разом, проламывая противникам черепа шипастыми палицами, одному за другим.
Один из всадников, что было сил, рванул вперёд. Он мчался безумно быстро, пригнувшись. Грохнул выстрел. Ездок с силой подстегнул лошадь, она понеслась ещё быстрее. Глянув назад, он увидал двоих — за ним гнались. Раздался взрыв. Конь вздрогнул, и свалился вниз с очумелым ржанием. Всадник влетел лицом в грязь и траву, и покатился по склону.