— Буду следить, — учтиво ответил другой воин. Его голос был мягким. Говор его звучал как-то необычно, в нём было что-то очень знакомое уху Степана.
Тяжёлые шаги утекли вдаль, немного стихнув, потом наверх, и растворились. Второй смотритель направился к купцу.
— Как тебя зовут? — воскликнул Степан.
К нему подошёл стражник в зелёном облачении. Он был немного лысый. Молодой. Из подбородка торчал пучок волос. Лицо было светлым, и красивым. Воин сел на корточки возле пленника, и ответил:
— Меня зовут Стефан.
…
Они разговорились. Стефан оказался уроженцем болгарской земли. Узник общался со смотрителем на турецком, с примесью славянских слов.
— Меня забрали, когда мне было десять, — грустно молвил стражник, — потом я уже не видел родителей.
— А каково тебе сейчас?
— Всё хорошо. Я мусульманин. И я давно уже свободный, — Стефан улыбнулся. — Вот, как видишь, служу дозорным на каторге — жалованье неплохое, и служба не в тягость.
Купец грозно прищурился. Страж не заметил этого.
— Какие здесь товары, Стефан, любопытно? — незадачливо вопрошал пленник.
— Астраханская рыба. Овчина и шерсть. Хлеб и… рабы из разных краёв, — ответил смотритель, и призадумался. — А ещё, насколько я знаю, порох и оружие для Бухарского царя.
Сверху раздался мощный грохот. По палубе, кажется, кто-то бегал. Глухо отдавались быстрые шаги.
Значит, плывём в Бухару? — вздохнул купец. — Точно! Говорил же мне Хусейн…
— Да, в Бухару. Но сначала, мы пристанем к берегам Хорезма. Тебе придётся пойти с караваном. Пару недель вы будете двигаться на верблюдах, по землям туркмен, через пустыню. Потом, вы попадёте в столицу царства. Бухара, я слышал, просто прекрасный город!
— Правда?
— Среди песков, стоит твердыня. В ней тысячи улиц… сады и медресе — и огромные мечети из песчаника! Их синие маковки сияют, а своды их залов расписаны так искусно, что превосходят по красоте даже звёздное небо!
— И в этом городе мне придётся быть рабом?
— Да, Степан, — сочувственно ответил стражник. — Но не печалься! Если ты примешь ислам, и станешь служить добросовестно и усердно, то твоя жизнь будет не хуже прежней! Я, к примеру…
Степан сплёл пальцы, и с размаху вдарил ему по лицу, разбил нос. Потом вскочил и врезал ногой по животу. Страж завопил и согнулся, и повалился на бок. Купец стянул с его пояса нож, и кинулся разрезать верёвку на запястьях. Когда дозорный опомнился, пленник, уже со свободными руками набросился на него и прижал лезвие к горлу, презрительно рявкнув:
— Ни за что и никогда я не буду служить бусурманам! Лучше умереть! Веди в клеть с оружием, или зарежу тебя!
…
Узник тащился с молодым стражем, грозя ножом, по тёмным переходам трюма. Вдруг, он заметил — что-то белело в углу. Там сидел пленник.
— Алексей! — воскликнул купец. — Вставай!
Тот встал. Степан, крепко держа смотрителя за шею, освободил товарища. Трое направились дальше.
Зашли в тёмную кладовую. Вдали, с краешка, виднелась лесенка наверх. Повсюду стояли бочки. Высились сложенные горы длинных ружей.
— Не убивай, я тебе не враг! — жалостно вскрикнул болгарин.
— Разве?! Я так не думаю!
— Кто это? — тревожно спросил Алексей. — Сторож?
— Сам видишь, кто это!
— Хорош ты, конечно, Стёпка! А чё мы делать-то будем?!
Купец разразился яростной речью:
— В бочках ружейное зелье! Я взорву к чертям этот проклятый корабль!
— Как ты взорвёшь, вместе с нами?!
Издали, от лесенки, послышались какие-то возгласы и стук сапог по дереву.
— Как-как! — рявкнул Степан. Потом задумчиво нахмурился, и что-то проворчал. — Ну да… лучше бы наверное, этого аманатом32 взять…
Вдруг, раздался звон клинков — в тёмную клеть вломились двое стражников, вынимая сабли из ножен, с гневными воплями. Алексей и Степан обернулись. Стражник зарычал по-турецки:
— Подлые безбожные псы, вы пойдёте наверх! Сардар-бей отрежет вам несколько пальцев в назидание! — и пригрозил клинком.
Воины в ярости накинулись на пленников, один огрел купца по голове. Степан махнул ножом, и почти вонзил лезвие во врага, но тот схватил его за руку, ударил ещё раз — нож улетел вниз.
— С тобой, тряпка, будет отдельный разговор! — крикнул страж Стефану, который с ужасом трясся в стороне. — Ты ни на что не способен!
Товарищей схватили, и потащили к выходу из кладовой. За атаку на смотрителя и попытку побега, им полагалось жестокое наказание. Степан отчаянно скорчился.
Они поднялись по лестнице. И попали на яркую и светлую палубу. Стражи с саблями вышли вперёд. Дул ветерок, приятно охлаждая взмокшее тело. Палуба качалась, и скрипела под ногами. Поодаль, были воины в зелёных повязках, и все они — стояли, приготовившись, каждый возле своей пушки.