В дни и месяцы, последовавшие за провалом путча, появлялись все новые теории относительно заговора. Согласно одной из них, Горбачев сам участвовал в заговоре, так как не был полностью изолирован от окружающего мира и, якобы подавая конспираторам знаки кивком головы или подмигиванием, поощрял их действия, веря в то, что возвращение к старым порядкам позволит ему восстановить свою власть. Согласно другой версии, все это каким-то образом устроил Ельцин, с тем чтобы дискредитировать Горбачева и ускорить свой собственный приход к власти. Обе теории нарушают правило Оккама, согласно которому самое простое объяснение является наиболее правдоподобным. Русские действительно питают склонность к теориям заговоров, когда кажется, что кто-то тайно управляет всем — Бог, евреи, франкмасоны, коммунисты, католики, капиталисты, ЦРУ или КГБ. Но так думает большинство людей не только в России. Ведь думать иначе, что дела людские — следствие хаоса и случайности, страшно.
Существовала и еще одна важнейшая причина провала путча и неспособности реакционеров вновь утвердить свою власть над простым народом. Размноженные компьютерным способом листовки, раздававшиеся участникам массовых демонстраций в 1989 году, несанкционированные передачи Московского радио, факты из Белого дома, бесконечные телефонные звонки, международные послания — лично Ельцину с выражением поддержки, переговоры между коллегами — военными и агентами КГБ — по обе стороны баррикад, — все это было возможно лишь благодаря современным технологиям. В русскую политику было внесено качественное и, по-видимому, необратимое изменение. В старые времена КГБ и его царские предшественники могли выслеживать и без особого труда уничтожать незаконные печатные станки. Они могли помешать людям узнавать о том, что происходит внутри страны, не говоря уже о событиях за ее пределами. В дни спутникового телевидения, Интернета, электронной почты и факсов это было уже невозможно.
Исход путча в огромной степени повысил престиж и влияние Ельцина. Хотя у меня лично оставались сомнения в том, насколько здравы его суждения, и насколько он разбирается в вопросах текущей политики и административных проблемах. Однако отныне центральную роль придется играть ему. Власть Горбачева неуклонно будет ослабевать. Между тем, он и Ельцин дополняли друг друга. Быть может, думал я, деловое партнерство, которое так долго им не давалось, теперь станет возможным.
Ведь основные задачи не изменились: реформирование экономики и взаимоотношения между республиками. Политическая победа не наполнит магазины хлебом, даже если она и дискредитировала многих из тех, кто жаждал возврата к управляемой экономике. Простые люди, возможно, с большей готовностью согласятся теперь переносить, по крайней мере временно, огромные тяготы и трудности экономической реформы. К тому же баланс сил сместился в сторону республик. Применение силы против балтийских правительств было теперь невозможным, и их перспективы достижения независимости путем переговоров значительно улучшились. Реакция в России, разумеется, не умерла. Но без нее не существует ни одна политическая система. Однако партия теперь не играет никакой роли, реакционные генералы унижены, сам руководитель КГБ попытался и не смог свергнуть законное правительство; бюрократы и «заправилы» индустрии проявили себя, мягко выражаясь, бесславно. Никто из них, оптимистично думал я, не сможет долго сопротивляться реформам.
На Западе велись бесконечные споры о том, могли ли западные правительства предвидеть путч, и следовало ли им что-то сделать, чтобы предотвратить его. Возможно, опять была допущена грубая ошибка разведки? Учитывая, что на протяжении нескольких лет они действительно волновались по поводу того, что Горбачев может быть свергнут усилиями реакционных боссов. И время от времени возникали слухи о перевороте, которые, однако, не сбывались. Когда же произошел настоящий переворот, он застал врасплох всех, начиная от Горбачева и до молодых офицеров и солдат, которых затолкали утром 19 августа в бронемашины и отправили в далекий путь к Москве. Среди тех, кто не знал о предстоящем путче, были Ельцин, Александр Яковлев, бывший генерал КГБ Калугин и Объединенный Комитет Британской разведки в Лондоне, для которого он тоже оказался подобно грому среди ясного неба[80]. Но вряд ли в этом было что-то странное; потенциальный сговор, о котором власти получают заранее хотя бы косвенное предупреждение, обычно проваливается в самом начале. Крючков же и его коллеги были профессионалами, и они позаботились о том, чтобы никаких утечек информации не произошло.
80
Перси Крэдок, бывший в то время начальником Объединенного комитета британских разведывательных служб, пишет о реакции Лондона на путч в книге «In Pursuit of British Interests» (London, 1997). Политический фон, на котором прозвучало предостережение Буша, можно найти в книге