Однако многие не могли уехать. Они оставались в. городах с населением до миллиона человек, часто находясь в зависимости от уже нежизнеспособного промышленного предприятия, или же в крошечных поселках, далеких от всех достижений современной цивилизации. Сколь бы ни был безнадежным с чисто экономической точки зрения существовавший порядок, ни одно российское правительство не могло позволить себе его игнорировать. Пенсии и зарплату надо было выплачивать, даже если ничего стоящего не производилось. Каждую осень надо было собрать за счет правительства определенное количество продовольствия и найти топливо, чтобы дать возможность людям пережить суровую зиму. Беззаботные западные советники уверяли русское правительство, что эти проблемы утрясутся сами собой, когда начнет давать себя знать рыночная дисциплина. Люди поедут искать работу в другом месте. Местные предприятия под нажимом «суровых бюджетных ограничений» перейдут на производство высококачественных товаров, которые действительно нужны потребителю. Все это, конечно, было совершенно нереалистично. Чтобы разобраться с тем бременем, которое легло на российскую экономику в силу природных особенностей и сталинско-брежневского неумелого хозяйствования, потребуется не одно десятилетие. А некоторые проблемы, видимо, так и останутся неразрешимыми.
Простой народ изобрел много различных способов выживания. Люди обрабатывали свои крошечные земельные участки, устраивались на вторую работу, создавали небольшие деловые предприятия и, как это всегда делали русские, помогали друг другу, используя семейные и дружеские связи. К весне 1992 года крестьяне в маленьких деревнях вокруг Москвы (очаровательные, но покосившиеся деревянные избы, водяные колонки или колодцы на улицах из-за отсутствия водопровода, кое-где ветхие церквушки) обрабатывали свои наделы тяпками и лопатами. Это было похоже на фотографии старой крестьянской жизни в XIX веке, разве что крестьяне теперь были не в народных костюмах, а в тренировочных брюках и майках. Некоторые применяли самодельные культиваторы — маленькие бензиновые моторчики, кое-как прикрепленные к хлипким рамам. Некоторые даже пахали на лошадях. Это были первые рабочие лошади, которых мы увидели в России. Куры, овцы и козы слонялись по деревенским улицам. В некоторых местах крестьяне взялись за возделывание земли, брошенной колхозом. Авторитарное государство было более не в состоянии удовлетворять их насущные потребности, так что им не оставалось ничего иного, как проявить инициативу, которая так жестоко подавлялась Сталиным.
Весьма знаменательным новым явлением было возникновение в большом количестве негосударственных организаций, которые начинали заботиться о благоденствии граждан. В советские времена считалось, что независимые организации угрожают политической монополии партии, и они были запрещены. В новой России стихийно возникали организации по оказанию помощи бедным, бездомным, матерям-одиночкам, сиротам, алкоголикам и инвалидам, о которых государство заботилось совершенно недостаточно, и которые теперь в основном были брошены на произвол судьбы. В маленьких и больших городах по всей стране люди объединялись, чтобы как-то облегчить тяготы общих лишений. Многие из них были коммунисты, некоторые даже еще состояли в партии. Они выполняли аналогичные функции в прошлом и были порядочными людьми, знавшими, как вести дело в местных условиях. Западные советники давали им покровительственные, часто невежественные и неуместные рекомендации. В начале русские реагировали на эти рекомендации с восторгом, потом стали выражать недовольство, а потом научились принимать дельные советы и вежливо игнорировать те, что не имели смысла. Некоторые из самых крупных благотворительных начинаний были дискредитированы теми, кто хотел использовать новые возможности для обогащения. Однако были и другие инициативы, удовлетворявшие реальные нужды и функционировавшие все более эффективно. Это были первые жизненно важные ростки того, чего не было в Советском Союзе, — настоящею гражданского общества.
Поразительно, но, несмотря на лишения, через несколько лет в жизни многих людей появились скромные признаки перемен к лучшему. Экономика начала быстро развиваться. В Советском Союзе малый бизнес был незаконным. Нелегко пришлось ему и в новой России: препятствовали экономическая нестабильность и грабеж со стороны коррумпированных чиновников. Но по мере того как прежние источники более или менее гарантированного дохода начинали иссякать («они делают вид, что нам платят, мы делаем вид, что работаем»), значительное и все возрастающее число людей обратилось к мелкому производству и сфере обслуживания.