После этого мы начали готовиться к переговорам. Род Лайн, глава политического отдела посольства, разработал и претворил нашу тактику в жизнь с необыкновенной находчивостью, искусством, энергией и сдержанностью. Нашей долгосрочной целью было добиться от Советов достаточно надежного заверения в том, что они умеряют свою разведывательную активность в Англии. Тогда обе стороны смогут ослабить ограничения «холодной войны», мешающие взаимовыгодным деловым отношениям. Английские министры не хотели, чтобы скандал вышел из-под контроля. Горбачев был в неловком положении. Высылка советских дипломатов, последовавшая так скоро после его триумфального визита в Лондон, делала его дураком в глазах сторонников твердой линии в его собственной стране. Его друг, г-жа Тэтчер, по всей видимости, над ним подшутила. Однако через несколько недель, проявив недюжинный здравый смысл, он заявил одному английскому журналисту, что англо-советские отношения не пострадали из-за этого инцидента. У каждой страны время от времени случаются неприятности из-за шпионов. Когда журналисты пытаются узнать больше, чем того хотелось бы властям, — это нормально. Не следует раздувать недоразумение.
Переговоры длились несколько месяцев и в конце концов завершились рядом открытых или подразумеваемых соглашений. Некоторые официальные советские лица явно предпочитали вести переговоры в лондонских парках, а не в своих кабинетах, где, как они, вероятно, опасались, их подслушивали. Черняев неизменно был очень полезен. Для г-жи Тэтчер все это было неприятным осложнением ее отношений с Горбачевым. Ее сотрудники деликатно намекали представителям английской прессы, что всю ответственность за высылку дипломатов и за тот ущерб, который она могла причинить англо-советским отношениям, лежит на министре иностранных дел Джеффри Хау и тогдашнем министре внутренних дел Дугласе Херде. Однако к тому времени самая трудная часть переговоров была уже позади. КГБ не удалось добиться реванша, мы ни от чего существенного не отказались и здравый смысл возобладал. Это была маленькая победа как для нас, так и для Горбачева.
Накануне нашего прибытия в Москву Горбачев продемонстрировал, что он готов продвинуться по пути реформ гораздо дальше, чем думали скептики в России и за границей. На 19-й конференции Коммунистической партии Советского Союза, состоявшейся в июне 1988 года, он выдвинул план радикального преобразования советской политики, который, хотя он, конечно, такой цели перед собой не ставил, знаменовал начало конца коммунистической партии и самой советской системы. Лозунгом большевиков в 1917 году был призыв «Вся власть Советам!», адресованный выборным органам рабочих, солдат и крестьян, поддержавших их в борьбе против Временного правительства. Однако народная демократия была не по душе Ленину и Сталину. Они быстро урезали полномочия Верховного Совета, так что к 1930-м годам он был еще более слабым, чем Центральный Комитет Коммунистической партии. Верховный Совет собирался ежегодно на несколько дней, чтобы заслушать речи руководства о положении дел в Союзе, единогласно одобрить любое вынесенное на рассмотрение предложение и таким образом создать видимость демократии. Ни один депутат не решался выступать против. Членами Совета были партийные боссы из центра и регионов, видные деятели советского общества — редакторы, директора заводов, выдающиеся интеллектуалы — и определенная «квота» женщин, ветеранов, молодежных лидеров, крестьян и рабочих. Отбирала их партия, во время выборов у них соперников не было, и они регулярно получали более 90 процентов голосов избирателей, которым грозило наказание, если они не явятся на избирательные участки.
Теперь Горбачев предложил создать новый, работающий Верховный Совет, который будет заседать и принимать законы чуть ли не восемь месяцев в году. Его председателю, функции которого были в основном церемониальными, будут даны реальные властные полномочия — сознательный шаг в направлении президентского правления. Правительственные функции, которые десятилетиями узурпировала коммунистическая партия, будут сильно урезаны. Старый Верховный Совет должен собраться осенью в последний раз, чтобы утвердить необходимые изменения в Конституции. Весной будут проведены всеобщие выборы, на которых каждый голосующий получит реальное право выбора, если не между партиями, то, во всяком случае, между кандидатами. Новый орган начнет работу в апреле 1989 года.