В начале 1989 года один из моих коллег в Лондоне заметил, что политическая система в Москве, описываемая в моих докладах, напоминает аэродинамику шмеля. Все в ней кажется неразумным, но шмель каким-то образом продолжает лететь. В августе 1991 года законы аэродинамики дали о себе знать. Реакционеры устроили путч, и шмель грохнулся на землю. Это было то, чего все мы боялись. Парадокс, которого не предвидели даже те, кто взирал на происходящее особенно мрачно, заключался в том, что путч не замедлил, а ускорил процесс перемен и привел быстро и сравнительно бескровно к распаду самого Советского Союза.
4
В Советский Союз приходит демократия
Народ безмолвствует.
Если бы в многочисленных гражданских войнах, которые постоянно велись в средневековой России, победу одержала Новгородская торговая республика с ее примитивной демократией, а не мрачная, сосредоточенная на своих внутренних делах и деспотичная система, созданная великими князьями Московии, Россия стала бы совершенно другим государством. Новгород Великий был так же древен, как и Киев, а его владения — даже более обширными. Это был торговый город, входивший в Ганзейский союз, окно России на Запад. По сравнению с ним Москва была просто выскочкой, лесистым убежищем от татарских набегов. Новгород управлял своими делами через выборных чиновников, а права его князей были строго регламентированы внутренним договором. Власть принадлежала городскому собранию, вече, которое созывалось звоном колокола. Конечно, права, теоретически признававшиеся за вече, на практике жестоко ограничивались местными олигархами. Но по меркам того времени конституционные порядки Новгорода Великого были довольно-таки просвещенными. Однако они были неприемлемыми для московских князей. Иван III и Иван Грозный (первый, кто официально назвал себя царем) чинили расправу над новгородцами, подавив их независимость и свободы, уничтожив вечевой колокол и задушив демократию в самом зародыше. Впоследствии более просвещенные цари и их советники время от времени создавали законодательные органы. Но до последнего десятилетия существования старого режима эти органы были назначаемыми, а не выборными. Принятые ими законы регулярно отменялись указом императора или каким-нибудь актом правительства — вернейший способ порождать неразбериху, которая продолжала царить и в постсоветской России. Половинчатые попытки создания законодательных собраний проваливались одна за другой или просто оказывались неэффективными.
Готовясь все это изменить, Горбачев опирался на свой юридический опыт, хотя это и был опыт человека, обучавшегося в системе советского права. Он твердил, что страна должна, наконец, стать правовым государством, Rechtsstaat, страной, где даже высшая политическая власть подчинена закону. Возможно, Горбачев не представлял себе всех практических и институциональных последствий своих идей: учитывая его жизненный опыт, было бы странно, если бы дело обстояло иначе. Скептики в Советском Союзе и на Западе говорили, что «демократизация» совсем не то же самое, что «демократия», добавляя: все это просто еще один коммунистический заговор. Однако, когда Горбачев заявил в декабре 1988 года на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, что он твердо намерен осуществить «демократическую реформу всей системы власти», он имел в виду именно то, что сказал. Николаю II демократию навязали после революции 1905 года, и он со своими реакционными советниками делал все, чтобы подрывать ее. Горбачев ввел демократию добровольно и успешно. После того как Советский Союз распался, общепринятым мифом в самой России и на Западе стало утверждение, что демократия возникла в стране лишь после того, как президентом стал Ельцин. Это большая несправедливость в отношении Горбачева и миллионов людей, которые воспользовались возможностями, представленными им Горбачевым, для выражения своих взглядов.