Создание мощной ударной группировки на левом крыле Западного фронта следовало начать еще в середине или, в крайнем случае, в конце декабря 1941 года, предвидя логическое развитие событий. Имея такую группировку, вполне можно было бы прорвать фронт противника, выйти крупными силами к Вязьме, соединиться с войсками Калининского фронта и нанести серьезное поражение гитлеровской группе армий «Центр».
В Ржевско-Вяземской операции был еще один очень серьезный недостаток, общий для Калининского и Западного фронтов. Прорывы вражеской обороны производились на узких участках. Войска уходили вперед. А мер для расширения прорыва и свертывания вправо и влево боевых порядков противника почти не принималось. Немецкая пехота и танки при поддержке авиации наносили контрудары и довольно легко восстанавливали оборону, а наши прорвавшиеся войска оказывались изолированными от главных сил.
В начале операции удачно действовал Калининский фронт. 8 января войска 39-й армии прорвали позиции противника под Ржевом. Прорыв был расширен до пятнадцати километров, через него во вражеский тыл вошли две армии и подвижная группа. 29-я армия начала охватывать Ржев с запада. 22-я армия повела наступление на город Белый, продвинулась к концу января на сто двадцать километров, охватывая гитлеровцев близ села Карпове и поселка Оленине.
Подвижная группа фронта, 11-й кавалерийский корпус полковника Соколова, имевший в своем составе три кавалерийские и одну мотострелковую дивизии, успешно продвигался к Вязьме и вышел к автомагистрали несколько западнее города.
23 января немцы нанесли встречные удары из Ржева и Оленина и закрыли участок прорыва. Войскам Калининского фронта, оказавшимся в тылу противника, пришлось пользоваться для сообщения с главными силами узким проходом, сохранившимся между городами Белым и Нелидово. 29-я армия, наступавшая на Ржев, попала в окружение. Только в середине февраля остатки ее пробились через вражеское кольцо и соединились с частями 39-й армии.
В полосе Западного фронта события развивались не лучше. 20-я армия вначале продвинулась до районного центра Шаховская. Но для развития успеха у нее не было сил. Противник остановил ее наступление.
Южнее 20-й армии прорвалась ударная группировка 33-й армии под командованием опытного и решительного военачальника генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова. Однако прорваться смогла не вся армия, а только четыре стрелковые дивизии, ослабленные в предшествовавших боях. Группа Ефремова устремилась на запад, к Вязьме. А в тылу ее немцы нанесли контрудар и восстановили линию фронта. Группа Ефремова тоже была изолирована от главных сил.
43, 49 и 50-й армиям сломить сопротивление противника не удалось. Они остались на прежних рубежах.
На левом крыле Западного фронта прорвала оборону противника только вверенная мне группа войск. Через Варшавское шоссе в тыл к немцам прошли пять кавалерийских дивизий. Расширить и закрепить участок прорыва должны были 325-я стрелковая дивизия, часть сил 239-й стрелковой дивизии и еще одна дивизия из состава 50-й армии, выделить которую для этой цели требовал генерал Захаров.
Сразу же за конницей в прорыв должна была войти 325-я стрелковая дивизия, дивизионная артиллерия гвардейских кавалерийских дивизий, 2-я гвардейская танковая бригада (бывшая 9-я танковая бригада полковника Кириченко), а также те тыловые подразделения, которые мы намечали взять в рейд.
Генерал Захаров обещал мне, что прорыв будет расширен и закреплен. У меня не было оснований ставить под сомнение его обещания. Однако немцы, едва только конница пересекла шоссе, сомкнули за нами свои фланги. Целую неделю я посылал радиограммы командирам 325-й стрелковой дивизии и 2-й гвардейской танковой бригады. Ни пехота, ни танки прорваться через шоссе не сумели.
Повторилось почти то же самое, что произошло с войсками Калининского фронта и 33-й армией генерала Ефремова. Моя группа оказалась отрезанной от главных сил.
Я не могу простить себе того, что, понадеявшись на обещание генерала Захарова, сразу не взял в рейд 76-миллиметровые пушечные батареи дивизионной артиллерии. Конечно, 122-миллиметровые гаубичные батареи на тракторной тяге, дивизионы гвардейских минометов и зенитная артиллерия со своими автомашинами не могли бы пройти по снежной целине и являлись бы только лишней обузой. Но, несмотря на недостаток фуража, на усталость артиллерийских уносов, надо было провести в прорыв дивизионные пушки, так как отсутствие их очень ослабило огневую мощь наших соединений.
Вторая ошибка состояла в том, что гвардейская кавалерийская дивизия генерала Осликовского не взяла с собой 107-миллиметровых минометов. А могла бы взять, несмотря на все трудности. Ведь сумела же 1-я гвардейская кавалерийская дивизия генерала Баранова захватить свои минометы, и в тылу противника они принесли ей очень большую пользу.
Когда выяснилось, что участок прорыва накрепко закрыт немцами и отставшие подразделения корпуса переправиться через Варшавское шоссе не смогут, наша артиллерия, а также кавалерийские и другие подразделения, не ушедшие в рейд, были отведены в тыл. На их базе начал постепенно формироваться второй состав нашего корпуса.
Картина Ржевско-Вяземской операции будет неполной, если не сказать о крупном воздушном десанте, которому, по замыслу Ставки и по плану командования Западного фронта, отводилась немаловажная роль.
В тридцати пяти километрах западнее Вязьмы, в районе села Озеречня, намечалось высадить целиком весь 4-й воздушнодесантный корпус, состоявший из трех бригад. Перед воздушным десантом стояла задача оседлать железную дорогу и автомагистраль, связывающие противника с тылом, и удерживать занятый район до подхода наступавших навстречу друг другу 11-го и 1-го гвардейского кавалерийских корпусов. Ставка рассчитывала, что три корпуса, соединившись, завершат окружение главных сил гитлеровской группы армий «Центр», после чего Калининский и Западный фронты общими усилиями ликвидируют окруженного противника.
К сожалению, осуществить крупную воздушнодесантную операцию не удалось. С 27 января по 1 февраля была высажена только 8-я воздушнодесантная бригада. Высадка прошла неудачно. Производилась она по ночам, при плохой погоде. Штурманы транспортной авиации не смогли точно проложить курсы своих кораблей. Парашютисты были разбросаны между Вязьмой и Дорогобужей на большом пространстве, иногда в пятидесяти - шестидесяти километрах от заданной точки.
Некоторые группы парашютистов попали в районы, занятые противником, и были сразу же уничтожены гитлеровцами. Фашисты относились к десантникам с особой ненавистью, мучили и пытали их.
Всего было выброшено около двух тысяч трехсот парашютистов. Но командир бригады сумел собрать в назначенном месте только восемьсот бойцов и командиров - треть своего личного состава. Около двухсот человек удалось собрать нашим кавалеристам и партизанам. Через две недели эти люди были переданы в свою бригаду. Позже было собрано еще триста человек.
Немецкая разведка установила, на каких аэродромах производится погрузка десанта в самолеты. Гитлеровская авиация нанесла по аэродромам бомбовые удары. Из-за этого, а также из-за неудачной выброски 8-й воздушно-десантной бригады операция была приостановлена, десантирование двух других бригад временно отменено.
Высаженные парашютисты попытались своими слабыми силами выполнить задачу всего 4-го воздушнодесантного корпуса. Они направились к железной дороге, но продвинулись только до села Карманово, где оказались в тактическом окружении. Нашим гвардейцам пришлось выручать их.
Для координации действий Западного и Калининского фронтов, участвовавших в Ржевско-Вяземской операции, 1 февраля было создано главное командование Западного направления. Военным советом направления стал по совместительству Военный совет Западного фронта. Ставка дала директиву, в которой, в частности, говорилось: «Задачей ближайших дней Западного направления наряду с занятием г. Вязьмы считать окружение и пленение ржевско-сычевской группы противника...»