Отдача при очередях, а очереди были только длинные, свалила бы любого здоровяка из штурмовой пехоты, не говоря про обычного пехотинца или даже разведчика. А тут нате-ка, полюбуйтесь – идет себе фриц чуть не строевым шагом и с такого самого хода еще и стреляет. Причем стреляет прицельно, паскуда тевтонская. Куминов скрипнул зубами, понимая, что фигурки в песочной форме на заднем плане, вооруженные карабинами Симонова – пленные. И они-то хорошо показывали, что стрельба по ним велась очень даже прицельная.
– Понятно, про что я говорю? – Данилов покачал головой. – Идем дальше. На следующей странице те же самые объекты проекта «Берсерк» в полном защитном обмундировании. Ничего не стоит на месте, товарищи, и у нас в войсках бронежилеты все-таки стали обыденностью и состоят на вооружении каждого боевого подразделения. И снова вы сами не дадите мне соврать о том, сколько весят и наши, и немецкие. Тяжелы? Тяжелы, знаю, неудобны. Работы-то по их улучшению мы ведем, конечно, но результаты пока оставляют желать лучшего. И так же и у противника. А что мы видим на фотографиях? Представляете, товарищи боевые офицеры, каков вес подобного полного комплекта? А также вес боеприпасов и оружия, которые находятся на ближайшем к объективу солдате? И вы же видите, что они не статичны, нет, они двигаются, да еще как двигаются.
Разведчики и командиры, сидевшие за столом, молчали. Что можно было сказать в данном случае? Такое было практически невозможно, но оно было. Параметры, которыми обладали солдаты противника, поражали. На фотографиях было хорошо видно, как один из солдат, с ног до головы практически «закованный» в защитную «броню», играючи перелетал широкий ров, наполненный водой. Или вот, несколько одинаково кряжистых фигур помогали друг другу преодолеть высокий забор. Или…
Фотографий было достаточно для того, чтобы становилось ясно – это не блеф. Все это есть в реальности. Куминову стало страшно, пусть и на какую-то всего лишь минуту. Но стало. Представить себе, что в том бою против них были не те, пусть и полубезумные и очень странные солдаты, а вот эти… кто его знает, как мог закончиться тот бой.
– И таких солдат на данный момент у них уже достаточно много, товарищи офицеры. – Данилов постучал пальцем по столу, привлекая внимание. – Естественно, что после получения подобных результатов фашисты не будут прекращать эксперимент, даже наоборот. А вот тут, голубчики, и кроется возможность создать то, что не даст шанс воплотить в жизнь идею о целой армии подобных, э-э-э… людей.
Профессор улыбнулся. И на этот раз без какой-либо заметной грусти.
– И именно поэтому вы сейчас все это нам рассказали? – Комполка отложил в сторону скоросшиватель. – Что сможет разведывательная рота там, где нужна бомбежка авиадивизией? Или применение реактивной артиллерии особой мощности?
– А вы знаете, где бомбить, товарищ полковник? Или куда направлять машины с реактивными минометами? Они же не в чистом поле, понимаете?
Медведев замолчал.
– И как бомбить то, что создавалось как защита именно от атак с воздуха и даже не простыми авиационными бомбами? – Данилов сел. – И еще, наши враги далеко не дети. Их контрразведка постоянно ведет борьбу с теми, кто по ту сторону нашего с вами фронта. Неужели, как вы думаете, нужна была бы разведывательная операция силами ваших, и не только, скажу прямо, людей? Обстоятельства таковы, что у нас нет другого выхода, кроме как отправлять в этот рейд, который смертелен изначально, несколько групп. И все это в надежде на то, что хотя бы одна сможет вернуться и принести с собой необходимые материалы для исследований.
– Каких исследований? – Медведев посмотрел на него. – У вас же есть вся необходимая информация? Есть?!
– Нет. – Девушка, все это время сидевшая тише мыши, вступила в разговор. – У нас нет образцов конечных результатов. Именно их необходимо доставить в Новосибирск в результате операции. Простейшая вещь – биологические образцы, простейшая…