Пропаганда подпольной печати своим острием была направлена против имевших хождение среди интеллигенции соглашательских настроений. Подпольная печать разоблачала политику Царизма в Польше, жестоко высмеивала тех, кто возлагал какие-либо надежды на реформы сверху. Острую полемику вела подпольная пресса красных с другими проявлениями идеологии партии белых.
Революционная организация в царских войсках, расположенных в Польше, возникла во второй половине 1861 года, то есть также еще до приезда Домбровского в Варшаву. Базой для ее возникновения послужили разнородные по составу и политической ориентации офицерские кружки, начавшие появляться сразу после Крымской войны и особенно активизировавшиеся в 1860—1861 годах. Одним из основателей организации был поручик Василий Каплинский, учившийся некоторое время в Петербурге и участвовавший в кружке генштабистов. Он вовлек в организацию отдельных офицеров из различных частей, расположенных в Варшаве и за ее пределами, пытался установить связь с городским и Студенческим комитетами. Вскоре среди участников военных кружков большую популярность .приобрел поручик Шлиссель-бургского пехотного полка Андрей Потебня. Именно он возглавил организацию после ареста Каплинского, Который в феврале 1862 года оказался в тюрьме, так как у него была обнаружена тетрадь с копиями «Великоруса» и выписками из других запрещенных изданий. Организация постепенно превратилась в федерацию, или союз полковых, батальонных, бригадных кружков. Наиболее активные участники кружков, фактически руководившие их деятельностью, образовывали коллегиальный орган — Комитет русских ффгщеров в .Пельше. Это название, впрочем, применялось нередко и ко всей военной' организации в целом.
Сразу же по приезде в Варшаву Домбровский разыскал хорошо знакомых ему Каплинского и Потеб-ню. Они рассказывали о военной организации, Домбровский — о петербургских офицерских кружках. Совместно обсудили положение дел в организации русских офицеров в Польше.
Постепенно Домбровский познакомился со многими звеньями военной организации, быстро растущей и вглубь и вширь. На его глазах, при его участии возникали новые кружки, а существовавшие раньше росли и крепли. В Ревельском пехотном полку Гаврилов, Ган и Лагуна довели численность кружка до десяти человек. Авторитет их среди остальных офицеров так вырос, что они потребовали от командира полка назначить на очень важную должность полкового адъютанта либо Гаврилова, либо Лагуну. В Шлиссельбургском пехотном полку кружок достиг примерно такой же численности. Вместо Потебни, которому приходилось заниматься делами 'всей организации, руководителями его стали опытные конспираторы Дмоховский и Барановский. В Ладожском полку действовали создатели быстро растущего кружка Болгов, Гебасевич, Грон, Яковлев и приехавший недавно из Петербурга. Варавский. В Галицком полку выделялись Доброгойский.и Бро-невский, в Муромском — Криер и Наперстков, в Смоленском, где в кружок входило более пятнадцати человек,—Крупский 4, Полодьев, Тутакевич, в 4-м стрелковом батальоне очень активно действовали Арн-гольдт и Сливицкий, а в 6-м — Голенищев-Кутузов, Новицкий, Огородников. Все меньше и меньше становилось таких войсковых частей, где не было участников офицерской организации. Многочисленные кружки существовали в артиллерийских бригадах; были кружки также в саперных батальонах, в крепост-ных частях, в ряде штабов и военных учреждений. ,
Весной 1862 года в организацию входило около трехсот человек. Численность кружков в частях колебалась от пяти-шести до тридцати-сорока человек, чаще всего в кружке было восемь-десять участников. Поручики, штабс-капитаны и капитаны, имевшие возраст не моложе двадцати четырех — двадцати пяти лет и не менее чем пягилетнюю выслугу в офицерских чинах, составляли во всей организации примерно половину, а среди ее актива — семьдесят процентов Почти две трети участников организации были воспитанниками петербургских военно-учебных заведений. Домбровский и Потебня сами учились в столице и прекрасно понимали, в чем тут дело.
По своему национальному составу революционные кружки были смешанными Домбровский, например, был поляк, Потебня — украинец, Арнгольдт из 4-го батальона — латыш, а в 6-м батальоне кружок состоял почти сплошь из русских. В другие кружки входили наряду с русскими и поляками т^кже белорусы и литовцы, немцы из прибалтийских губерний, татары и т д Поляки составляли немногим больше половины во всем списке и примерно одну треть среди актива организации. Если говорить о сосЛовной принадлежности и имущественном положении участников организации, то на 9/ю это были дети дворян, однако почти никто из них не владел недвижимым имуществом и не мог надеяться на наследство, так как их родные также не имели ничего, кроме дворянского звания.
Возглавляя городскую организацию и входя в руководящий центр Комитета русских офицеров в Польше, Домбровский стал связующим звеном между ними. В то же время он сохранял связи с участниками петербургских кружков
Вскоре после приезда в Варшаву Домбровский получил письмо от Варавского, задержавшегося в Петербурге в ожидании назначения и заболевшего Вспоминая горячие дискуссии в кружке генштабистов, Варавский писал о том, что старые разногласия между Людвиком Звеждовским и Францишком Далевским, находящимися в Вильно, всплыли «наверх, как масло», и парализуют действия кружковцев в Петербурге. Домбровский знал, что Звеждов-ский был ярым сторонником восстания, а Далевский доказывал, что многое, если не все, может быть достигнуто мирным путем. У Домбровского были доводы против точки зрения Далевского, мешающей его друзьям заниматься делом, и он поспешил сообщить их в Вильно и в Петербург
В марте или апреле 1862 года из Петербурга друзья прислали прокламацию «Офицеры» и пачку других нелегальных изданий. А вскоре Комитет русских офицеров в Польше выступил уже со своей собственной листовкой «Чего хочет русский народ и что должен делать тот, кто его любит». Текст ее подготовили Домбровский с Потебней, сильно сократив распространявшуюся с сентября 1861 года прокламацию Н В Шелгунова и М. И. Михайлова «К молодому поколению» и добавив в конце несколько фраз, обращенных к русским войскам в Польше Рукопись была передана надежным людям из литографского заведения штаба 2-го армейского корпуса, которые вместе со служебными циркулярами уже не в первый раз литографировали революционные прокламации.
Отчасти через Сераковского и своих петербургских друзей, отчасти непосредственно Домбровский поддерживал постоянные контакты с революционным подпольем в Москве, Вильно, Киеве. Иногда он получал весточки от друзей и единомышленников из Казани, Перми, Саратова, Нижнего Новгорода, Астрахани. Он переписывался не только с поляками, его связи не были ограничены военной средой. Революционное тайное общество всероссийского масштаба, ставившее своей целью борьбу за землю и волю, складывалось, росло и крепло при активном участии Домбровского Он прекрасно знал, что недовольство существующими порядками зреет в России, что русские революционеры ждут взрыва и готовятся к тому, чтобы использовать его для свержения самодержавия и окончательной ликвидации крепостничества. Среди руководителей варшавских конспиративных организаций весной 1862 года не было, пожалуй, другого такого деятеля, который бы так же хорошо, как Домбровский, был информирован о положении во всей Российской империи, который так же глубоко понимал бы, что успех революции возможен только в том случае, если выступление будет одновременным и в Польше и в России, если польские и русские революционеры будут помогать друг другу. «Русские, — доказывал он своим соратникам в ЦНК, — также хотят свободы, хотят сбросить ярмо ненавистного им царизма. Мы должны действовать вместе с ними, и мы достигнем осуществления наших надежд в не столь далеком будущем».