Из этого «ничего», оставленного перфидизийцами, Кавасите досталось ровно девяносто процентов. Уонтерам — учитывая специфичность ситуации — отходили оставшиеся десять процентов. Кавасита объявлялся единоличным владельцем планеты, но в случае ее продажи, сдачи в аренду или при любой иной сделке с планетой, десять процентов прибыли должны были отойти Уонтерам. Последние имели право жить на любой ее орбите и в любой ее точке если только это обстоятельство не мешало Кавасите извлекать прибыль из возможных сделок, предметом которых выступала бы либо вся планета, либо некая ее часть. И прочая, и прочая, и прочая… Обычная в таких случаях казуистика.
То, что ему так и не суждено стать богатым, нисколько не расстроило Каваситу.
— Может быть, наш многоуважаемый собственник хочет дать этому миру некое имя? — поинтересовался первый судья.
— Да, хочу, — важно ответствовал Кавасита. — Он будет зваться Ямато.
Японец исполнял свою роль безукоризненно — чувствовалось, что его натаскивала сама Анна.
— Есть ли у этого названия некий смысл?
— Да, ваша честь. Это древнее название моей родины, которая впоследствии стала называться Японией.
— Очень славно. Таким образом, мы можем считать, что суд справился со своей функцией арбитра и посредника и принял надлежащие решения, соответствующие действующему законодательству. Оспорить принятые коллегией решения вы сможете в суде Центра на Мириадне. Я же объявляю настоящее заседание суда закрытым.
Через четыре часа Уонтеры вернулись на свой древний эйгорский корабль и снялись с орбиты перфидизийской планеты.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Боже, Хулио! Кто ты в самом деле — офицер или Казанова?
Тивверс стоял перед дверью его каюты, уперев руки в бока и гневно сверкая глазами.
Элвокс выдавил из себя некое подобие улыбки.
— Не забывай о том, что все это время мы занимаемся работой. Все идет по плану. Решения принимаются и исполняются…
— Да, а в результате мы проторчим здесь еще три недели! А о том, как отнесется к этой отсрочке командир соединения, ты думал? Нет?
Элвокс потянулся.
— Мы помогаем Кавасите адаптироваться к новым условиям. Мы не вправе перепоручать эту работу Анне и ее экипажу.
— Но почему? Ведь, на этой планете нет ровным счетом ничего!
— А вот я так не считаю. — Он нахмурился и почесал в затылке. — Можешь считать это интуицией…
— Нет, брат, просто она тебя с ума свела. Что хочет, то с тобой и делает. Слушай, давай оставим этот треклятый бильярдный шар и отправимся куда подальше. Если бы ты…
— Черт возьми, Тивверс, я, ведь, старше тебя по званию!
Тивверс сардонически усмехнулся.
— Глядя на тебя, этого не скажешь.
— Если тебе что-то не нравится, отправь рапорт командиру соединения. — Элвокс ткнул пальцем вверх, где-то там находился базовый корабль ЮС. — Здесь командир я, и ты обязан подчиняться моим приказам, понял?
— Она ведь использует тебя!
— Это Анна Сигрид Нестор. Перед ней не устоит ни один мужчина. Если же она остановила свой выбор на мне, что-нибудь это, все-таки, да значит!
— Что?
Элвокс отступил к стене и пожал плечами.
— Слушай, она же об тебя скоро ноги будет вытирать! И как только ты до этого дошел?
— Наверное, я дурак, — вздохнул Элвокс.
— Слушай, но ведь ты родом с планеты, на которой полным-полно фанатиков! Неужели ты забыл и об их уроках?
Элвокс потер глаза и рассмеялся.
— Скажешь тоже… Тивверс, люди, о которых ты ведешь речь, принадлежали к числу баптистов-кейлеритов или других подобных им сектантов. В свое время они откололись от Божьего Воинства, хотя имели точно такую же цель — низвести христианские небеса на Землю. Земля принадлежала не им, тогда-то они и переселились на Ихтис. Что касается их отношения к мирской жизни, то оно достаточно иррационально. Божьим царством правит династия патриархов, и все такое прочее. Да, я рос в атмосфере абсурда, но чему она должна была меня научить? Пока я оставался мальчиком, все было нормально, но когда мир стал обращаться ко мне через мои гонады, этот мир обратился адом. Я считал себя сексуальным маньяком и полагал, что домашние отрекутся от меня. В каком-то смысле, я уже переборол их влияние. Почти переборол. Хотя и не могу так просто отмахнуться от того, чему меня учили в детстве.