Аудитория молчала, ошеломленная рассказом Ольми.
Демонстрация продолжалась. Меньше чем за четыре минуты было показано начало Гибели, завершившееся картиной Земли, покрытой густой серой завесой дыма — на пороге Долгой Зимы.
В зале стояла глубокая тишина. Ольми быстро продолжил:
— Я вернулся в город с одним из пришельцев, женщиной по имени Патриция Луиза Васкес. После этого еще четверо нарушили поток движения по оси, продвигаясь на каком-то аппарате к городу. Они были оправданы и стали гостями Аксис Надера. Все они, конечно, обладают примитивной формой и неусовершенствованным интеллектом. Это наши предки из эпохи до Гибели.
Светящиеся ленты теперь окружали одного из сенаторов, получившего слово. Он выступил вперед, и Ольми узнал Прешиент Ойю, дочь все еще занимавшего должность Смотрителя Ворот Рю Ойю. Сенатор Ойю работала два года назад вместе с Сули Рам Кикурой, добиваясь снятия с жертв секс-ретровируса лимита в два воплощения; она была известна своими симпатиями к надеритам, хотя по происхождению являлась умеренным гешелем. Она была гомоморфом с усовершенствованиями, усиливавшими как сексуальные данные, так и черты лидера.
— Пушинка вернулась к Земле точно в момент Гибели? — спросила она.
— Это свидетельские показания, — напомнил Рам Сейджа.
— Не совсем, — сказал Ольми. — Пушинка вошла в Солнечную Систему за пять с половиной лет до Гибели. У меня есть доказательства того, что наше появление фактически спровоцировало Гибель. Возможно, что не будь Пушинки на орбите вокруг Земли и Луны, Земля в этом континууме избежала бы Гибели.
Гарднер в ужасе воздел руки.
— Это отвратительно, — заявил он. — Святой Корженовский никогда бы этого не допустил.
— Все доверяют Нексусу Гексамона, — продолжала Прешиент Ойю, — но, когда я просматривала повестку дня, у меня возник вопрос. Почему эта новость не была доведена до всех? Предлагаю сделать недвусмысленное публичное заявление и созвать экстренное заседание Нексуса в полном составе.
Ее светящиеся ленты стали янтарными, и она отступила. Рам Сейджа вытянул обе руки и широко расставил пальцы, призывая Нексус к вниманию.
— Новость поразительная и важная, но она может привести к неблагоприятным социальным последствиям. Надо найти для сообщения наилучшую форму.
Делегат Энрик Смайс, умеренный гешель, в прошлом состоявший на той же службе, что и Ольми, возразил, что совещание по джартам явно важнее. Появились явные признаки того, что джарты готовы продвинуться за отметку два экс девять.
— И даже сегодняшняя новость незначительна по сравнению с этим.
— Возможно, что это не так, представитель Смайс, — возразил Розен Гарднер. — Эти вопросы могут быть взаимосвязаны.
— Вы обнаружили доказательства того, что система управления Пушинки была преднамеренно перепрограммирована? — спросил Рам Сейджа.
Ольми повернулся лицом к центру.
— Нет, — сказал он. — Система стерла все инструкции сразу же после прибытия. Узнать истину невозможно.
Гарднер вежливо попросил слова. Рам Сейджа после некоторых колебаний согласился.
— Снова пришло время запросить поиск в Памяти Города, — начал он. — Там находится тот, кто может рассказать нам обо всем, что мы хотим знать…
— Инженер мертв! — страстно возразил Рам Сейджа.
— Мы понимаем, что он находится в неактивном состоянии, — сказал Гарднер с нехарактерной для него сдержанностью. — Но святой Корженовский, покинув свое тело, знал об опасности, которой подвергались его матрицы. Мы должны санкционировать поиск любых частей его личности, не стертых террористами.
— Аннулировано, — бросил Рам Сейджа.
— Я требую слушаний перед всем Нексусом, — настаивал Гарднер.
— Не разрешаю.
— Процедурный запрос, — холодно заявил Гарднер.
Лицо Рам Сейджа переместилось в верхнюю, сделанную из минерала, часть его сферы, и он сердито посмотрел на делегата. Процедурный запрос делался лишь в экстремальных ситуациях; он сыграл на руку Гарднеру, выйдя за пределы своей юрисдикции.
— Поддерживаю. — Сенатор Ойю обратила взгляд своих симпатичных глаз на удивленного Гарднера.
— Процедурный запрос, — согласился Рам Сейджа. У него не было выбора, но выражение лица — находившегося теперь в середине сферы — ясно говорило о том, что позиция Гарднера в Нексусе будет ослаблена настолько, насколько это в его власти.
С этого момента Ольми слушал дискуссию без особого интереса и, получив разрешение, покинул сферу вместе с франтом и вернулся в Аксис Надер. Он воспользовался скоростным лифтом, чтобы попасть в квадрант, где обитали уединении земляне.
Войдя вместе с франтом в зону отдыха, он заказал обед для своего компаньона.
— Вы очень любезны, сер Ольми, — сказал франт; сузив глаза, он оценивал возможности пиршества. — Полагаю, я должен на некоторое время здесь остаться.
— Я представлю тебя остальным несколько позже, — сообщил Ольми, мысли которого были уже далеко.
— Я доволен.
Ольми набрал код для прохода в закрытый сектор. Франт присел перед ареной из полок — традиционным обеденным столом франтов, — потом обернулся и подмигнул Ольми.
— Вы не ожидали стольких проблем, верно? — спросил он.
Ольми улыбнулся ему из раскрывшегося перед ним прохода.
— Ты будешь удивлен, — сказал он и, подмигнув в ответ, вошел в сектор.
Глава 51
Нулевой лифт, ведший к буферным зонам скважины, теперь использовался редко. Лишь два человека продолжали там работать — Роберта Пикни и Сильвия Линк. Хоффман, однако, считала их работу важной и обязательно бывала там, по крайней мере, раз в неделю.
Широкие пространства и сравнительно низкие потолки буферных зон напоминали ей подземный гараж или зал заседаний. Сопровождаемая двумя морскими пехотинцами, она подъехала на гусеничной тележке к центру связи и управления за первым доком и одна вошла в тихое помещение.
Сильвия Линк спала в гамаке. Роберта тихо поздоровалась с Хоффман и показала ей перехваченные передачи с Земли и Луны.
— В лунном поселении, кажется, все в порядке, — сказала она. Под глазами у Роберты набухли мешки; она выглядела на десять лет старше, чем тогда, когда Хоффман встретилась с ней впервые. — На Земле все еще живут люди, но они пользуются маломощными передатчиками — вероятно, истощаются батареи и генераторы. Думаю, один или два небольших города все еще существуют и передают эти слабые сигналы — в зонах, которые, возможно, были защищены орбитальными платформами. Я постоянно передаю наши позывные, но никто пока не ответил. Это лишь вопрос времени.
— По крайней мере, там есть люди, — сказала Джудит.
— Да. По крайней мере. Но никто особенно не беспокоится о нас, да и с чего?
— Вам нужно отправиться в четвертую камеру и немного отдохнуть, — предложила Джудит. — Вы не слишком хорошо выглядите.
— Я действительно паршиво себя чувствую. Но это все, что у меня осталось. Я буду делать это до тех пор, пока буду слышать оттуда голоса. Вы же не собираетесь заткнуть нам рот, верно?
— Нет, конечно, нет! Не говорите глупости.
— Моя привилегия — быть параноиком, — заявила Пикни, двигая нижнюю челюсть вперед и назад, так что зубы скрежетали. — Когда Хайнеман вернется, мы займемся ремонтом челнока. Я бы хотела попасть на Луну. Там мои друзья.
— Ни слова об экспедиции, — предупредила Джудит. — Они задерживаются, но особых поводов для беспокойства нет… пока. Я могу договориться с коллегами Хайнемана, чтобы они занялись челноком. Давайте подумаем о чем-нибудь другом.
— Как насчет пропавших русских? — сонно моргая в гамаке, спросила Сильвия Линк.