В холодных аммиачных океанах сложились сложные биологические цепочки, что привело к расцвету первичных форм жизни. Через миллионы лет появились ранние сенекси. Процесс этот по сравнению с Землей протекал вначале довольно быстро. Механизмы воссоздания и эволюции были сложны по действию, просты по химии.
Между организмами с разной генетической основой не существовало никакой конкуренции. На Земле, с ее видовым многообразием, больше всего времени уходило на поиск эффективных способов передачи генетической информации.
Смертность среди ранних сенекси была; невысокой. В основном они гибли от хищников; Массовая гибель стала угрожать им гораздо позже, по причинам социального порядка. Огромные колонии протоплазматических индивидов постепенно преображались в команды, в том виде, в каком они существуют сейчас.
Когда информацию начали передавать при отпочковании отростков-индивидов, стали быстро развиваться культуры, призванные сохранить единство личиночных образований, дать им возможность перегруппироваться и сформировать новый базовый разум. Развитию технологий мешала нехватка тяжелых материалов, но, даже используя простейшие технологии, сенекси быстро распространялись во Вселенной. Поглощая питательные вещества из атмосферы и жидкого аммиака, они быстро приспосабливались к среде обитания, где встречалось очень мало хищников и не было необходимости охотиться. Обладая органами чувств, настроенными на радио— и микроволновые частоты, они довольно скоро объединили группы отростков-индивидов в радиотелескопические цепочки и, пронзая атмосферу во всех направлениях, принялись досконально исследовать Вселенную, в особенности отличающийся повышенной активностью центр одной молодой галактики. Мощные выбросы вещества, потоки радиации из других галактик позволили им вести исследования на основе косвенных данных. Физика была для них довольно примитивной научной дисциплиной.
Поскольку при циклическом воспроизводстве потеря информации была минимальной, культурный рост порой шел невероятно быстро. С другой стороны, случались и периоды, когда накопившаяся ненужная информация становилась мертвым грузом и цивилизация развивалась черепашьими темпами.
Используя воду в качестве строительного материала, развивая технологии, в которых гуманоиды до сих пор не разобрались до конца, они готовились к длительному путешествию, уводящему за пределы тех миров, где родилась их цивилизация.
Прислушиваясь к разговорам старших, Пруфракс постоянно задавалась вопросом: каким образом гуманоиды все это узнали? Или все это не более чем научные гипотезы, чистая теория? А если кто-то действительно все это знает, то как бы его расспросить поподробнее?
— А она слабая.
— Почему это слабая?
— Есть знания, которые перчаточникам лучше обходить стороной. Вопросы, которые лучше оставить только высшему руководству.
— Думала ли ты, что, попав сюда, сможешь ответить на ее вопросы, наши вопросы?
— Нет. Нет. Узнай для начала обо мне… о нас…
За час до начала операции Пруфракс решила уединиться. На рейдере это было нетрудно сделать. Размеры корабля были таковы, что ястребы и члены экипажа терялись в его необъятных недрах. Было множество мест, где она могла смоделировать любую среду обитания, чтобы прогуляться пешком или поплавать. В ходе подготовки к операции она сталкивалась со многим таким, чего не понимала, чему ее не учили. Зачем они взяли с собой столько приборов и оружия — гораздо больше, чем понадобится им и даже их репродукциям? Их руководство на Мерсиоре требует, чтобы экипаж крейсера проявлял гибкость в решении боевых задач, и при этом обрекает бойцов блуждать в потемках. Почему? Собственное невежество угнетало Пруфракс, но особенно ее мучил вопрос: почему она невежественна?
Она плыла по холодным тоннелям, ей было немного не по себе от безмолвия и одиночества. Один из тоннелей, расположенный под углом к остальным, выводил к обшивке крейсера. Она некоторое время колебалась, исследуя его по всей длине своим локатором. И тут короткий сигнал «бип» предупредил ее, что где-то поблизости находится другой член экипажа. Больше всего Пруфракс удивило, что кто-то проявляет такое же любопытство, как и она сама. Ее старшие коллеги-ястребы и члены экипажа давно уже вышли из того возраста, когда хочется праздно бродить по кораблю — они считали это типично птичьей чертой. Пруфракс же привыкла к тому, что отличается от остальных, она даже втайне гордилась своими причудами. Вытянув вперед руки и отталкиваясь ногами — как она не раз проделывала в боевом скафандре, — Пруфракс стала подниматься по тоннелю.
Клубы зеленоватого тумана поглощали луч ее поискового устройства. Но Пруфракс догадывалась — тоннель прямой и не длиннее двухсот метров. Спустя некоторое время снова послышалось «бип», теперь уже погромче.
Наконец она рассмотрела впереди демонтированную орудийную башню. Так вот откуда туман — наполнитель башни распылился при перепаде давления. В башне сидел человек, от его опознавательного маяка исходило слабое фиолетовое мерцание. Он сидел и рассматривал звезды сквозь иллюминатор блистерного отсека. Почувствовав ее приближение, он развернулся и посмотрел на нее с полным безразличием. На вид это был ястреб — в боевой форме, высокий, худощавый, с каштановыми волосами, белесой кожей, большими глазами и зрачками настолько черными, как будто сквозь его голову она заглядывала в простирающийся за ним бескрайний космос.
— Подчиненный, — представилась она, когда их среды обитания слились.
— Вышестоящий. Что ты здесь делаешь?
— То же самое я собиралась спросить у вас.
— Тебе сейчас положено готовиться к бою, — сделал он внушение.
— Именно этим и занимаюсь. Мне нужно побыть одной.
— Да, пожалуй, — согласился он, снова поворачиваясь к звездному небу. — У меня такая же привычка.
— Вы больше не участвуете в боевых операциях?
— Нет. — Он покачал головой. — Меня перевели в исследователи.
Пруфракс едва скрыла восхищение. Талант бойца и талант исследователя сочетались редко — почти никогда.
— А какими исследованиями вы занимаетесь? — спросила она.
— Я здесь, чтобы сравнивать трофейные находки.
— После фазы нулевого угла мы вам мало оставим трофеев.
В таких случаях собеседник обычно отвечал: «Удачных попаданий» или еще что-нибудь ободряющее. Но сейчас исследователь промолчал.
— А зачем вам нужно изучать трофеи?
— Чтобы сражаться с врагом, нужно знать, что он из себя представляет. Невежество влечет за собой поражение.
— Значит, вы изучаете их тактику?
— Не совсем.
— А что же тогда?
— В этом пробуждении тебя ожидает настоящий бой. А потому я хочу кое-что тебе предложить. Ты будешь сражаться, как тебя учили, но при этом наблюдать за всем внимательно, а после боя приходить ко мне и рассказывать обо всем, что видела. А потом я отвечу на некоторые твои вопросы.
— Мне следует доложить о вас непосредственному начальству?
— Я обладаю соответствующими полномочиями, — сказал он.
Пруфракс никогда еще не обманывали, и сейчас у нее не было оснований заподозрить исследователя во лжи.
— Так ты будешь мне помогать?
— С удовольствием.
— А что тебе поручат?
— Атаковать сенексийских бойцов, а потом охотиться за отростками-индивидами и базовыми разумами.
— Сколько наших бойцов готовят для десанта?
— Двенадцать.
— Значит, объект будет крупный, да?
Она кивнула.
— Пока ты будешь находиться там, спроси себя: за что они воюют? Ты понимаешь?
— Я…
— Спроси себя, за что они воюют. Всего-навсего. А потом снова приходи ко мне.
— А как ваше имя?
— Это не так важно, — ответил он. — Ну а теперь иди.
Она вернулась в центр подготовки в тот самый момент, когда завыла сирена, — они входили в пористый космос. Ястребы старших рангов ходили вдоль шеренги бойцов, проверяя снаряжение и сообщая точки для ментальной ориентации.
Пруфракс с отвращением натянула на лицо сенсорную маску.
— Готово! — сказал старший ястреб. — Бой победы! — Он похлопал ее по плечу: — Удачи тебе.