- Его мать. Позволь мне привести ее?
Он на мгновение задумался, потом сказал:
- Женская интуиция. Да, приведи ее.
Вскоре я уже была на пути. Я нашла ту бедную женщину, аккуратно изложила перед ней факты, и ждала ее решения. Без малейших колебаний, она сразу же сказала:
- Мой бедный мальчик! Конечно, я пойду с тобой тот час же.
Мы увидели, что мой отец ждет нас, и немедленно пошли в большой «дом», где остановились эти «студенты» - как их еще назвать? Это было красивое большое здание в середине парка с затененными аллеями и фонтанами и цветами, которые были повсюду. Одно только освобождение от земли казалось поистине раем, но для тех из нас, кто вкусил небесные редкие радости, что еще было желать. Мы пропустили милые индивидуальные дома, маленьких деток, играющих на газонах, музыку ангельских хоров, все было обыденно по сравнению с окружающими нас наслаждениями, которые мы вкусили. Мы увидели молодого человека, который сидел под одним из цветущих деревьев и целенаправленно изучал книгу, оставленную ему моим отцом. Выражение его бледного лица было мирным, но оно скорее выражало терпеливое смирение, чем горячую радость. Бедная мама подошла к нему одна; мой отец и я остались на заднем плане. Через некоторое время он взглянул вверх и увидел свою маму, стоящую рядом с ним и смотрящую на него. Его лицо приняло пораженный вид, и он поднялся на ноги. Она протянула к нему руки и трогательно воскликнула:
- Джон, мой милый мальчик, приди ко мне домой – я нуждаюсь в тебе! – вот и все, что она сказала.
С низкой гортанным криком он преклонил колени у ее ног и обнял ее колени, рыдая:
- Мама! Мама!
Она наклонилась и обняла его, мягко положила его склоненную голову к своей груди и осыпала поцелуями. Ах, теплая материнская любовь, она та же самая на земле и на небе! Только Христова любовь может превысить ее. Здесь был тот, кто совершил злостное преступление против матери, отправил ее в вечность своими руками, кто должен был защищать и поддерживать ее, склонившуюся над своим кающимся сыном с материнской любовью, переполнившую ее сердце, и смотрящую на него сияющими нежными глазами. Я увидела своего отца, отвернувшегося, чтобы скрыть свои эмоции, и знала, что мои собственные глаза были мокрые. Мой отец объяснил матери, что первая вещь, которую нужно было сделать, - привести ее сына в реку. После этого мы услышали, как она заботливо сказала:
- Пойдем, Джон, мой мальчик, сделай первый шаг в возрастании, ради твоей матери, чтобы со временем я могла иметь радость видеть тебя в нашем собственном доме. Пойдем, Джон, с мамой.
Она осторожно повлекла его, и, к нашей великой радости, мы увидели, что он встал и пошел с ней, и их тропа вела их к реке. Они шли рука об руку, и, насколько мы могли видеть их, она, казалось, успокаивала и утешала его.
- Слава Богу! – горячо сказал отец, - Теперь не будет проблем. Когда они возвратятся, он увидит четкое видение.
И так оно и оказалось.
После этого, с Божьего разрешения, я стала много время сотрудничать с отцом, и, таким образом, наслаждалась его обществом и его инструкциями гораздо чаще, чем могло бы быть.
ГЛАВА 17
«Когда-нибудь», - мы говорим, и обращаем наши глаза
К прекрасным возвышенностям рая;
Когда-нибудь, настанет время, сладкий новый покой
Расцветет, подобно цветку, в каждом сердце.
Когда-нибудь, настанет время, наши глаза увидят
Лица, хранящиеся в памяти:
Когда-нибудь они крепко сожмут наши руки,
В утренней стране.
O, утренняя страна! O, утренняя страна!
Эдвард Р. Фелпс
Однажды вечером, около трех лет, считая по земному календарю - после того, как я вошла в радости и обязанности небесной жизни, я сидела, отдыхая на верхней веранде нашего дома, после довольно трудного пути к далекому городу небесного царства. В этой части веранды пробивались редкие проблески реки сквозь нависшие ветви деревьев, и чуть ниже нас, на небольшом расстоянии, мы могли видеть счастливых детей, играющих на лужайке. Здесь мой брат разыскал меня, и пристроился рядом в мягком шезлонге на веранде; он лежал какое-то время в состоянии покоя и молчал. Он выглядел таким утомленным, насколько это возможно даже в той жизни, но я не чувствовала беспокойство о нем, потому что знала, что отдых его восстановит. Он отсутствовал в связи поручениями на земле большую часть времени в течение многих дней, и я знала, по опыту, что некоторые усталость и заботы о земле будут цепляться за него в таких случаях, пока мы не восстановимся небесным целительным воздухом и живительной водой. Он не сказал мне, как он иногда делал, куда его миссия привела его, и я не спросила, чувствуя уверенность, что все равно потом узнаю. Мои обязанности, ведущие меня ежедневно в дальние части небесного царства, были в последнее время необычайно ответственными, и поэтому я не посещала любимой земли гораздо более длительный период, чем обычно между моими визитами. Когда в последний раз я их видела, все близкие казались такими энергичными и здоровыми, так окружены земными благами, что я перестала чувствовать, что они нуждаются в моих служениях, как в первые дни их печали, поэтому я бросила все свои силы на работу, назначенную мне Господом.