Когда отец умер, не найдя однажды в тяжелом похмелье возможности поправить здоровье, Лельке показалось, что маме даже стало вроде легче жить. Она сперва осуждала ее – ну как можно, ведь муж, отец дочерей, столько лет вместе прожили! Но потом, став постарше, девушка поняла, каково было маме жить в постоянном стыде, под косыми взглядами соседей. Мама работала заведующей небольшим универмагом, ее все знали, относились с почтением, и вдруг у такой уважаемой женщины муж – запойный опустившийся пьяница, частенько засыпавший прямо под забором…
Старшая сестра Наталья относилась к этому безразлично – ну, пьет папка, так а у кого не пьет? Половина деревенских мужиков не работает, а только и делает, что с самого утра глаза заливает. Наташа вообще мало интересовалась происходящим в семье, а в последнее время, как поступила в техникум на бухгалтерское отделение, приезжала домой только на выходные, да и то нечасто. Но и в эти дни ухитрялась уезжать в Сахаровское к подруге – смазливой вертлявой Динке, с которой познакомилась в техникуме при поступлении. Леля очень обижалась и ревновала сестру, но Наташа, казалось, этого не замечала.
Ревновала Леля и к Сергею. Он не был «первым парнем на деревне» – невысокий, худенький, рыжеватый, с усеянным веснушками лицом, но при этом всегда умел оказаться в нужное время рядом с Наташей, помочь, поддержать. Однажды Лелька стала невольной свидетельницей того, как сестра, вернувшись откуда-то в отвратительном настроении, мрачная и какая-то пришибленная, жаловалась своему поклоннику, облокотившись о забор палисадника:
– Не хочу я, понимаешь? Не хочу – а они… – и заплакала.
Сергей молча погладил Наташу по щеке, и она вдруг замолчала, обеими руками прижала его руку и замерла.
– Не плачь, Наталочка. Все образуется.
Наташкино дурное настроение унесло, словно тучку ветром. Лелька тогда по-хорошему позавидовала сестре – если бы у нее тоже был такой парень, как Сергей, она была бы счастлива. Когда она призналась в этом Наташе, та только фыркнула:
– Ой, нашла, чему завидовать! Тоже мне – принц на белом коне!
– Ты что же – не любишь его? – удивленно спрашивала младшая сестра, и старшая рассеянно отмахивалась:
– Почему? Люблю… наверное. Только… ты пойми, Лелька, на свете есть совсем другие мужчины – настоящие…
– А Серега? Он разве не такой?
– Он? Он хороший, добрый, мне с ним легко – но… А, ты все равно не поймешь, маленькая еще, – и разговор обрывался, а Леле потом еще долго было обидно за Сергея. Она видела, как сильно он влюблен в сестру, и удивлялась, почему Наташа так относится к нему.
…Пока в голове у Лели крутились подобные мысли, автобус подкатил к кемпингу Матвея – здесь тоже была остановка. Парень-сосед подхватил пустые бутылки и вышел из автобуса, Лелька тоже вышла, чтобы немного размять ноги. Под тремя большими зонтиками за столами сидело несколько человек – видимо, водители-дальнобойщики, ели шашлыки и о чем-то разговаривали, то и дело принимаясь громко хохотать. Над большим мангалом поднимался дым, жарилась очередная порция мяса, и шашлычник в белом халате переворачивал металлические шпажки, чтобы не пригорело. На парковке отдыхали пять огромных фур, виднелась пара легковушек, и среди них Лелька сразу увидела красную «Ауди» Матвея.
Пассажиры автобуса разбрелись по территории кемпинга, водитель курил, прислонившись к невысокой оградке, и поглядывал на висящие над входом в кафе огромные часы. Лелькин сосед показался из небольшого домика на другом краю кемпинга, и девушка почему-то злорадно подумала о том, что следующая остановка автобуса будет только через три часа, а если юноша допьет имеющееся у него пиво, то может и не выдержать.
– Эй, красавица, а ты за билет не хочешь заплатить? – окликнул ее водитель, и Лелька встрепенулась:
– Ой, извините! Хочу, конечно, сейчас…
Она полезла в карман джинсов, где лежали приготовленные на билет деньги.
– Га-аспада пассажиры, поторопимся! – зычно крикнул водитель, пряча Лелькины деньги в висящую на поясе сумку-кошелек. – Через две минуты отправляемся!
Лелька тоже двинулась к дверям и вдруг увидела Динку – та выходила из кафе с каким-то мужчиной. Лелька успела только разглядеть, что тот намного старше Наташкиной подружки. «Может, отец?» – подумала она, забираясь на свое место.
Академический отпуск она оформила, сдав на «отлично» все экзамены. В деканате удивились, увидев заявление, но когда девушка объяснила причину, пожилой декан с сочувствием покачал головой и, подписывая, проговорил:
– Да, жаль, что год пропадет. Но что поделаешь, раз мама… Вы только непременно восстанавливайтесь, Горожанкина. Из вас выйдет толк.
– Спасибо, Михаил Петрович, – пробормотала Лелька и выскочила за дверь, готовая расплакаться от жалости к себе. Учиться ей нравилось, она не была «зубрилой», но обладала хорошей памятью и всегда могла ответить на любой вопрос преподавателя.
«Ничего, вот мама поправится – снова буду учиться, и диплом получу, и работу найду», – уговаривала себя Лелька, упаковывая свои вещи в комнате общежития.
Тем же вечером она уже шла по улице родного поселка и думала о том, на что будет жить этот год – маминой пенсии явно не хватит на двоих. Работы в поселке не было, и только в кемпинг Матвею постоянно требовались то уборщицы, то горничные, то официантки в кафе. Идти к неприятному типу не хотелось, но это был единственный шанс заработать хоть какие-то деньги.
Через пару дней, когда матери стало немного лучше, Лелька позволила себе отлучиться из больницы. Тщательно одевшись и наложив макияж, она отправилась в кемпинг.
Матвей с удивлением оглядел замершую на пороге кабинета девушку:
– Тебе чего, красавица?
– Я… мне… я слышала, вам работницы нужны, – пробормотала Лелька, и Матвей расхохотался:
– Что, экзамены провалила?
– Нет… просто мама… вы же знаете…
Хозяин кемпинга сразу стал серьезным – о несчастье Горожанкиных известно было всем. Он постучал карандашом по столу, подумал пару минут и изрек, внимательно оглядывая Лелю с головы до ног:
– Горничной пойдешь? Ну, в номерах убирать, то-се… Раз в неделю – мой кабинет. Зарплатой не обижу.
Девушка согласилась.
Работа оказалась не слишком обременительной, хоть и не особенно приятной – водители-дальнобойщики иной раз оставляли после себя настоящий хлев. Но и с этим можно было бы смириться, если бы не приставания клиентов. Лелька старалась не краситься, одеваться как можно проще и все равно не успевала отмахиваться от настойчивых предложений.
Однажды она вдруг нос к носу столкнулась в коридоре мотеля с Динкой. Та даже взвизгнула от неожиданности: