Джо дочитал и отдал письмо Паркеру, тот всунул его в конверт, в котором уже лежало письмо № 1.
— Да… очень занятно…
— Меня это смешит немного меньше… — пробурчал Паркер. — Ты, по крайней мере, понял хоть что-нибудь из этого?
— В лучшем случае сэр Гордон похож на человека, который желал совершить самоубийство и старался выбрать себе для этого наиболее эффективный повод. Пока что он предложил нам два: угрызения совести и разочарование в любви. Жаль только, что он предложил их нам одновременно. Кроме того, меня интересует, как можно писать такие экзальтированные, скажем, письма на машинке?.. А ведь умел же он писать пером…
Он подошел к столу и еще раз приподнял открытую книгу, из-под которой минуту назад Паркер вытащил письмо № 2. Внутри книги, у корешка, лежало незакрученное вечное перо.
— С него сняты отпечатки пальцев?
— Конечно.
Джо переложил перо на стол и взглянул на книгу.
— Это его переплетенная рукопись… — громко констатировал он то, что было ясно и так. — Похоже, что именно ее он поправлял, тут всюду видны отпечатки пальцев.
Он замолчал и заскользил глазами по открытой рукописи, беззвучно шевеля при этом губами. Наконец он прочел вполголоса:
— «В окрестностях западного Лондона пролеты Atropos L. наступают в период…»
Он поднял голову и посмотрел на Паркера, который, стоя неподвижно, со скрещенными на груди руками, внимательно на него глядел.
— Интересно, да? Ведь такой специалист, как сэр Гордон, знал наверно, в каком периоде наступают пролеты Atropos L в окрестностях западного Лондона?
— Боже мой! О чем ты? — Паркер подошел к нему и заглянул через плечо.
— О том, что я удивлен тем, почему сэр Гордон прервал работу на этом месте. Как видишь, это поправка, она написана на странице ниже. Похоже, он дочитал именно до этого места и хотел вписать эту фразу, но что-то ему помешало, и он не докончил.
— Да… — Паркер взял в руки лежавшее на рукописи вечное перо. — Может, просто не успел сделать этого перед смертью?
— Именно. А кроме того, мне кажется несколько неправдоподобным, чтобы он прервал фразу на половине, отложил перо и совершил самоубийство. Как ты думаешь?
Не отвечая, заместитель начальника Криминального отдела вынул свою записную книжку, а потом быстро написал одно слово:
Убийство!!!
После последнего восклицательного знака он поднял ручку, оглядел перо, потом сравнил свою запись с фразой в рукописи.
— Да, чернила те же, светло-зеленые.
Как бы не слыша этих слов, Алекс закрыл рукопись и прочел то, что было написано на наклейке посредине переплета:
Гордон Бедфорд
МИГРАЦИЯ ATROPOS L
(К вопросу изучения особенностей данного явления на основании исследований в 1957–1961 годах)
Джо положил книгу на прежнее место и посмотрел на мертвого, который сидел теперь со слегка откинутой головой, глядя в пространство неподвижными, сощуренными в страшноватой усмешке глазами.
— Бабочки и кредиты… — Алекс подошел поближе и некоторое время внимательно вглядывался в лицо покойного. Он походил на того, кем и был: спокойный, одержанный, интеллигентный англичанин, приличный человек, честный, решительный. Этот мощный подбородок свидетельствует об уверенности, что жизнь — это не извилистый, полный ям и ухабов тракт, но ровная дорога, по которой можно превосходно ехать при условии, что будешь точно придерживаться правил… Он почитывал Шекспира, брезговал враньем, употреблял хорошую лаванду, любил монархию и верил, что человек должен работать солидно, занимать то положение, которое ему определили судьба и происхождение… Презирал в душе слабых и колеблющихся, не знал страха, уважал открытую, прямую игру и родился с опозданием на несколько десятков лет. Наверно, был очень педантичным…
Джо еще раз взглянул на высокий, прорезанный несколькими поперечными морщинами лоб, за которым теперь навсегда уснули, уложенные на вечный покой, сведения о шестиногих крылатых ночных созданиях и о платежном потенциале экзотических стран.
— Интересно, почему на нем такой толстый свитер? Ночью было очень тепло, собиралась гроза…
— Кажется, у него был ревматизм… — пробурчал Паркер. — Там, на полочке, рядом с баром, лежат болеутоляющие таблетки.