Паркер открыл рот. Джо громко кашлянул и быстро спросил:
— Не могли бы вы хоть немного прояснить нам это дело? Если говорить честно, то мы в очень затруднительном положении. По некоторым источникам мы можем предположить, что в совместной жизни сэра Гордона и миссис Сильвии не все складывалось так, как хотелось бы предполагать… Можно было даже подумать, что только то; что сэр Гордон многого не знал, и спасло этот союз от немедленного разрыва, если так позволено будет выразиться… Как ваш муж, так и секретарь покойного утверждают, что еще за два или три часа до смерти сэр Гордон не проявлял никакого желания покончить жизнь самоубийством. Он был совершенно нормальным и вместе с ними готовил свои труды к сегодняшнему дню… А тем временем мы нашли его мертвым после того, как он выпил чашку кофе с цианистым калием. Перед ним лежало письмо, где он прощается с женой в самых нежных выражениях, а как повод для самоубийства называет собственную нечестность в торговых делах, если это можно так назвать…
— Этим всем вы хотите сказать, что Гордон считал себя злодеем, а свою жену ангелом? — спросила Юдита Бедфорд спокойным, но слегка дрожащим от сдерживаемых эмоций голосом. Видно было, что она стремится подавить в себе нарастающую вспышку гнева.
— Так бы все более или менее выглядело…
— Это ложь, — коротко сказала она.
— Почему вы так думаете?
— Потому что каждый ребенок, проведший с ними хотя бы полдня, понял бы, что Гордон был чистым, как кристалл, а она… У Сильвии был роман с другим человеком!
— Вы отдаете себе отчет в тяжести обвинений, которые вы выдвигаете против другой женщины, когда идет следствие о возможном убийстве ее мужа, который был старше ее на тридцать лет?
— Я не солгала еще ни разу в жизни… — Юдита Бедфорд посмотрела на него маленькими разгневанными глазками. На ее бледном, морщинистом лице выступил кирпичный румянец. — Я знаю, что говорю, и не привыкла к тому, чтобы такие молодые люди, как вы, давали мне указания, как я должна себя вести.
— Это прекрасно, что вы еще ни разу не сказали неправды… — Джо с уважением склонил голову, обходя вторую половину ее ответа. — Но, повторяю, мы проводим здесь следствие, результат которого может оказаться катастрофическим для предполагаемого убийцы сэра Гордона. Утверждение, что его молодая жена была близка с другим человеком и, может быть, любила его, выставляет ее в очень неблагоприятном свете, и тот, кто это утверждает, должен доказать, что это заявление не голословно. Откуда вы знаете, что так было?
— Потому что моя комната соседняя с комнатой того молодого человека, и я достаточно слышала, чтобы быть в этом уверенной.
— Через стену?..
— Существует дымоход, который является общим для каминов в обеих комнатах… — проговорила Юдита Бедфорд несколько тише. И снова покраснела, на этот раз не столько от гнева, сколько от замешательства.
— И что вы услышали?
— Очень много. Достаточно много для того, чтобы понять, что Сильвия без памяти влюблена в этого молодого человека. Всего лишь за несколько минут до двух часов ночи, сегодня, я слышала собственными ушами, как она сказала, что не любит Гордона, что ненавидит его и что убила бы его собственными руками, лишь бы не ехать с ним в Америку…
— Этот молодой человек — мистер Рютт?
— Но ведь других молодых людей здесь нет.
— И что он отвечал?
— Трусил… — Она пожала плечами. — Это слабенький и глупенький мальчишка, — прибавила она с той пренебрежительной меткостью, которая бывает самым страшным оружием стареющих и несчастливых женщин. — Эта Сильвия одержима, только она…