Причём тут был какой-то "транспортный цех", я не знал, но подумал, что он говорит про транспорт, и предложил:
– Придётся "Колечицкому" идти до Бермуд – иначе мы не сможем дозаправить "Победу". А оттуда она пойдёт через Балтику в Николаев. Можно по дороге подойти к паре английских портов и пострелять чуток – по военным кораблям, по верфям, ну и так далее.
Володя задумался, потом сказал:
– И потом точно так же обратно? Ведь несколько сотен человек нужно будет высадить на Бермудах. Кого-то на Барбадосе, кого-то на Тринидаде. Но остальных вновь придётся тащить вокруг мыса Горн.
К моему удивлению, ответила моя Лиза:
– Ребята, а почему бы не устроить перевалочную базу, например, на Барбадосе? Там климат хороший, малярии и других тропических болезней нет.
– Можно, но лучше на Тринидаде – там есть нефть. И он тоже теперь наш. Купленный за наше кровное золото. Бурить там глубоко не нужно – справимся. Да и перевезти туда небольшой примитивный нефтеперегонный заводик, такой, как во Владимире – не проблема.
– Можно и там. Климат там похуже, но тоже вроде ничего. И ещё. А зачем каждый раз огибать Южную Америку?
Володя удивился:
– То есть как это? Панамского канала в наличии не имеется.
А Лена сказала:
– Лиза, ты молодец. Конечно же, испанцы вроде ещё тогда переправляли золото и серебро по Панамскому перешейку. Что если с ними договориться?
– Нет, Панама – не лучшее место, как раз там множество тропических болезней. Лёша же предложил маршрут Веракрус-Мехико-Санта Лусия. А здесь, в Новом Севастополе, можно будет устроить перевалочный пункт. И, с точки зрения болезней, проблемным будет лишь Веракрус, там встречается малярия. Зато зимой комаров там намного меньше, и риска практически нет.
Я не выдержал и расцеловал жену. Вырисовалась следующая картина:
"Колечицкий", "Победа" и "Мивок" уходят вокруг мыса Горн. После захода на Святую Елену, "Мивок" пойдёт на Тринидад, где выгрузит людей, буровую установку и оборудование для завода, далее на Барбадос, где начнут строить город с пересыльным лагерем. И там, и там можно на первых порах обойтись палатками. А "Победа" и "Колечицкий" пойдут на Бермуду и освободят их. Далее Англия, Николаев, Александров… Привезём дополнительных колонистов для Бермуд и Карибов. После первого рейса, "Мивок" доставит меня с ребятами в Веракрус, и мы пойдём через Мехико в Новую Тавриду. А "Победа" вернётся в Николаев за следующей партией. И будет ходить по тому же маршруту – ведь от желающих переселиться в Невском Устье отбоя нет, а нам лишние колонисты не помешают уж никак.
Когда народ согласился с моим предложением, я добавил:
– Но сначала нужно будет договориться с доном Хуаном. А для этого нужно будет поехать в Мехико. И заодно основать там миссию, как я и договаривался. Послом пока можно будет назначить Колю, но желательно будет найти другую кандидатуру как можно скорее – Коля будет нужен в Россе, пока меня там нет. Есть кое-какие идеи. После поездки, вернусь в Росс, а сразу после Нового Года мы уйдём, заодно забросим нового посла в Новый Севастополь.
Вася, подумав, сказал:
– Лёха, тогда я с шестерыми ребятами поеду с вами. Двоих мы оставим с Колей и Александрой в городе – оба они и с рацией справятся – а потом пришлём туда ещё кого-нибудь. Ну и десяток здешних. А то мало ли что может произойти на местных дорогах.
На том и порешили.
Глава 3. Жди меня, и я вернусь…
1. О пользе репутации
Утром в пятницу, третьего ноября, я отправил гонца с письмом к дону Висенте. Я написал ему, что наш сводный отряд направляется из бухты в Мехико по приглашению дона Хуана, и что мы просим разрешения пройти через Санта-Лусию в субботу утром.
Поезд наш состоял из десятка верховых из местного гарнизона и двух специально подготовленных экипажей с установленными на крышах пулемётными гнёздами, каждое из которых было рассчитано на расчёт из двух человек, и с турелью для тяжёлого пулемёта Браунинг М2. Кроме того, Васины ребята были вооружены автоматами Томпсона, а ребята из гарнизона – карабинами М1; ещё у них были два пулемёта Льюиса, располагавшихся в грузовом отделении второй кареты. У каждого верхового было по заводной лошади.
В восемь часов утра в субботу прозвучал гудок "Святой Елены" – мол, пора в путь. Я судорожно обнимал Лизу и осыпал её голову поцелуями; затем вспомнил строки из одного из любимых стихотворений моей мамы – "Жди меня" Константина Симонова. Да, поэт был "большевиком" по классификации моих родителей, но для него они делали исключение.