Распростившись с любезными Репсольдами, я поспешил в Гамбургскую морскую обсерваторию, Seewarte, куда имел рекомендательное письмо к директору, знаменитому Неймайеру. Обсерватория представляет огромное четырёхугольное здание на вершине красивого холма над самой Эльбой. Отсюда прелестный вид на реку и окружающую равнину. В центральном зале обсерватории особенно интересен гигантский глицериновый барометр, трубка которого имеет более пяти сажен высоты и 11/2 дюйма в диаметре. Конечно, этот барометр не может служить для точных измерений, но он весьма наглядно позволяет замечать малейшие перемены в давлении атмосферы. Вершина столба подкрашенного глицерина видна чуть не с каждого места на галереях центральной залы.
Гамбургская морская обсерватория получает телеграфные метеорологические известия со всех концов мира и ежедневно по два раза издает синоптические карты, тут же печатаемые в количестве 2000 экземпляров, для рассылки во все уголки Германии. Отделом синоптических карт заведует г. Кеппен, служивший ранее в С.-Петербурге, в нашей Главной физической обсерватории и отлично говорящий по-русски. Несмотря на переселение в Гамбург, он не забывает русского языка, так как, по его словам, принужден следить за русскою научной литературой. В подвальном этаже обсерватории помещается огромная коллекция моделей лодок и судов германского флота.
Осмотр морской обсерватории произвел на меня самое приятное впечатление, но любезность её директора пошла гораздо дальше. Он поехал вместе со мною обедать, а потом водил по городу и показывал все его достопримечательности. Мы осмотрели памятники Лессингу, Шиллеру и гамбуржцам, павшим в войну 1870–71 гг., затем высокую колокольню Св. Михаила, в которой Бенценбергер производил свои знаменитые наблюдения над уклонением падающих тел к востоку и которая составляет конечный пункт триангуляции бессмертного Гаусса, и пр. К вечеру мы незаметно очутились у здания академической гимназии, перед которой имеется красивый памятник Бугенгагену, введшему реформаций в Гамбурге и основавшему названную гимназию. Войдя во внутрь, мы прошли в одну из аудиторий, где на сегодня было назначено заседание местного метеорологического общества. Я был представлен всем присутствующим и с большим удовольствием прослушал сообщение профессора Книппинга о климате Японии, в которой докладчик прожил около 20 лет. Присутствуя на заседании ученого общества, я был приятно удивлен, что тут не курят и не гремят посудою, подавая чай, как в наших русских ученых обществах.
После заседания г. Неймайер показал мне еще несколько замечательных зданий в Гамбурге, из которых стоит упомянуть о здании биржи, где, кроме огромной центральной залы, вмещающей до 8000 человек, имеется читальня и многие другие удобства. В читальне получаются газеты со всех концов света и выставляются телеграммы, непрерывно поступающие на тут же находящуюся телеграфную станцию. Биржевой дом открыт и днем и ночью.
Было уже за полночь, когда мы наконец расстались, и я сохраню навсегда самое отрадное воспоминание о добрейшем старом профессоре, давшем мне возможность увидеть в Гамбурге гораздо более, чем это было бы в силах обыкновенного туриста.
III. На Рейне
Покидая Гамбург, я сел в скорый, так называемый парижский поезд, но взял билет только до Кёльна. Спутниками моими по купе оказались два солидных немца, спешивших на съезд мануфактуристов в Мюнстере. Они рассказали мне немало интересных подробностей о гамбургской жизни и особенно о страшном пожаре, истребившем более половины города в 1842 году. Вот почему в центральной части Гамбурга осталось так мало старинных зданий. Проехав целых три больших моста через Эльбу и ее рукава, мы покатили по так называемой Хейде (Heide), т. е. безлесной гановерской равнине, покрытой вереском; только изредка попадались небольшие деревеньки, с довольно печальными домиками, крытыми черепицею. После Мюнстера окрестности приняли другой, более оживленный видь; тут начинается самая промышленная часть Вестфалии и расположены известные заводы Круппа, у местечка Эссен. По поводу этого местечка у немцев сложился даже следующий непереводимый каламбур: Welcher Unterschied ist zwischen Essen und Trinken? — Von Essen bekommt man die Kanonen, und von Trinken eine rothe Nase.