Из стартового домика Георгий вышел в высотном костюме и в обычных кирзовых сапогах. Кирзовые сапоги на ногах испытателя! Это могло показаться необычным. Но Мосолов всегда летал в них, обычных солдатских сапогах с широкими, чуть потертыми на изгибах голенищами.
Талисман? Нет. Просто привычка. Удобство, если хотите.
«Мосоловские сапоги», как порой называли их, были легендарными. Про них шутники сочинили немало смешных историй. Кто-то даже предложил поместить сапоги в авиационный музей, как историческую реликвию современности:
— Шутка ли, эти сапоги летали быстрее и выше всех. Уникум!
Мосолов не обижался. Пусть посмеиваются.
— Жора, поспеши!
Это звал инженер Константин Васильченко — душа предстоящего полета и его научный руководитель. Георгий поднялся по стремянке в кабину, застегнул поясной и плечевые ремни, а инженер все еще торопливо давал последние напутствия.
— Я вижу, ты всегда больше меня волнуешься. Так нельзя, ведь надо беречь нервы, — дружески заметил Мосолов. — Все будет как задумано.
Запуск! Гул двигателя перешел в оглушительный грохот.
— Ну, Жора, счастливо! — крикнул инженер.
И хотя его слов летчик не услышал, он согласно кивнул головой — знал, чего именно желают в таких случаях. Убраны из-под колес колодки, отпущены тормоза. Самолет покатился по дорожке, а затем ринулся вперед.
Опытнейшие специалисты рассчитали, вычертили, проанализировали то, что называется режимом полета. Это короткое понятие вмещает в себя и учитывает и аэродинамику, и сопротивление материалов, и мощность двигателя, и метеорологические условия. Инженеры и ученые все продумали, взвесили, убедились заранее в возможностях нового самолета. Подтвердить их на практике должен один — летчик.
…Самолет набирал высоту. Вот уже 14 300 метров. Стоп! Теперь нужно без промаха выйти к мерной базе. Размеры ее остались прежними, а вот скорость должна увеличиться. Выдержать заданный маршрут по земным ориентирам на этот раз труднее. Поэтому весь путь к мерной базе разбит на условные квадраты. Точнейшие приборы вновь ведут летчика. С земли корректируют полет, подсказывают, куда и насколько подвернуть, какой пройден квадрат.
— Третий.
— Четвертый.
— Пятый…
А всего их двадцать. Скорость уже превысила звуковую. Почти в три раза!
На такой скорости самолет светился голубым пламенем. Это от нагрева. Если бы воздух, поступающий в кабину, предварительно не охлаждался, летчик сгорел бы: 300 градусов — не шутка! Но все продумано, в кабине привычные, комфортабельные условия.
Георгий проводил самолет над мерной базой. Туда и обратно.
— База!
— Конец режима!
— До разворота пятнадцать… десять… пять… Разворот!
И снова:
— База!..
Голос в наушниках Георгию знаком. Это все тот же оператор Олег Щепетин с командного пункта.
«Достается ребятам. Наверное, легче пролететь по коридору, чем зафиксировать все параметры полета с земли», — улыбается про себя Георгий. Но отвлекаться нельзя.
— Понял… Понял! — торопливо и односложно звучит в динамике голос летчика. Подробнее отвечать некогда.
В 1959-м Георгий Мосолов прошел мерную базу за 26 секунд. Спустя годы удалось сбросить всего лишь три секунды. Три короткие секунды! Но это очень много. Это победа над временем. В переводе на язык скорости это 2681 километр в час — новый абсолютный рекорд, на 93 километра превышающий достижение американца Р. Робинсона. А в одном из пролетов мерной базы была зарегистрирована фантастическая для такого самолета скорость — более 3 тысяч (3000!) километров в час.
А через несколько дней журналисты атаковали Мосолова, расспрашивали о подробностях полета, об ощущениях и переживаниях в воздухе. Вспыхивали блицы фоторепортеров, щелкали затворы аппаратов. Корреспонденты торопливо записывали ответы и вместе с другими дарили цветы. А летчик был немногословен:
— Это обычное испытание на скорость… Рекорд? Он принадлежит не мне, а всему нашему коллективу. Одному тут ничего не сделать. Его установили и те, кто создал эту замечательную машину, и те, кто готовил ее к полету. Разыщите… — Он назвал имена многих людей и добавил: — Они вам больше, чем я, расскажут. Они больше знают…
Он не кривил душой. Ему хотелось обнять всех друзей сразу и низко поклониться тем, кто научил его претворять в жизнь самые дерзкие мечты.
Он твой, небо!
Испытатель… В век завоевания человеком космоса эта профессия перестала быть в диковинку. Мужественные и смелые, прокладывающие пути новому есть не только в нашей стране. Испытывают самолеты и в капиталистических государствах. Только судьбы у людей разные…