Не надо...
Молчание. Мы боковым зрением смотрели друг на друга. Мы задавались вопросом: "Чего не надо?
'Шаг...'
Мы посмотрели вниз, на свои ноги. Потом снова подняли глаза на Алана.
"На... моем... гребаном...
Мы моргнули. Мы моргнули еще раз.
Плащ.
Мы нервно рассмеялись, но Алану было не до смеха. Он окинул каждого из нас ледяным взглядом, а затем закружился, и его плащ взметнулся за спиной. Освободившись от его взгляда, мы, Пожиратели смерти, посмотрели друг на друга, и один из нас пробормотал: "Он серьезно?". Он был серьезен. Смертельно серьезно. Мы ни в коем случае не должны были наступать на его чертов плащ.
Мы делаем еще один дубль, на этот раз сгруппировавшись поближе. И кто же это идет прямо за Снейпом? Это, конечно же, Драко, и его ноги будут в нескольких сантиметрах от шлейфа плаща, когда они будут срочно маршировать по Большому залу . Директор дает нам указания. 'Подбородки вверх!' - говорит он. Не смотрите вниз. Мы должны видеть ваши лица!
А это значит, что мы не можем внимательно следить за подолом плаща Алана. Поэтому, пока мы готовимся к захвату, я даю себе наставления. Не наступай на плащ. Не наступай на плащ. Не наступай на ...
"Мотор!
Алан идет вперед. Остальные следуют за ним.
Один шаг ...
Два шага ...
Три шага ...
Теперь плащ Алана висел у него на плечах с помощью петли на шее. Когда я неизбежно наступила на подол его плаща, мы едва достигли половины Большого зала. Его голова дернулась назад. На какой-то ужасный миг мне показалось, что он потеряет равновесие. Его придушенный крик разнесся по всей площадке.
"Аааа!
"Снято!
Тишина.
Я осторожно отодвинула ногой подол плаща. Алан повернулся. Медленно. Я улыбнулась ему самой извиняющейся улыбкой.
Прости, Алан, - пискнула я.
Алан ничего не сказал.
Я... я действительно не хотела этого делать, - заикаясь, пролепетала я.
Алан снова ничего не сказал. Он повернулся ко мне спиной. Черт, подумал я. Я действительно разозлил его.
Один из членов команды крикнул: "Снова в путь!". Мы с позором вернулись на свои стартовые позиции. Я еще раз поговорил с собой . Ради всего святого, Фелтон. Не наступай на плащ. Не наступай на плащ. Не наступай на ...
"Мотор!
На этот раз, можете не сомневаться, я делал крошечные шажки за Аланом, когда колонна Пожирателей смерти снова попыталась пройти мимо. Я сделал один крошечный шаг...
Два крошечных шага...
Три крошечных шага...
"ААААРГХ!
На этот раз все было еще хуже. Все тело Алана покачнулось назад, и он замахал руками, чтобы удержать равновесие.
"СНЯТО!
В ужасе я посмотрела на свои ноги. Конечно, я не могла снова наступить на подол. К моему вечному облегчению, не могла. На этот раз один из моих коллег, пожирающих смерть, перегнул палку. И Алан был в ярости.
Я не...
Он объявил.
Блядь...
Он заявил.
"Делать... это... снова!
После некоторых уговоров со стороны режиссера Алан согласился сделать последнюю попытку. Мы с Пожирателями смерти переглянулись в панике, но, к счастью, на третьем дубле никто не наступил на его чертов плащ. Однако если вы думаете, что Снейп выглядит немного задушенным в этой сцене, то теперь вы знаете, почему.
- - -
В следующей сцене Снейп и Пожиратели смерти убегают на территорию замка. Хижину Хагрида поджигают. Гарри и Снейп сражаются, после чего Снейп открывает, что он - Принц-полукровка.
Они построили внешние декорации в Ливсдене: огромный холм, похожий на футбольное поле под наклоном. Мы снимали сцену ночью. Хелена была где-то на заднем плане, как сумасшедшая, исполняя свой танец маньяка, который всю ночь пил эспрессо. Мы с Аланом стояли в центре поля и ждали, когда появится Дэниел.
Во время съемок сцены есть момент, который иногда может быть неловким. Они выстраивают все в ряд, ставят актеров в определенные позы, и актеры должны смотреть друг на друга, чтобы правильно осветить сцену. А потом, между дублями, когда они просматривают то, что только что сняли, происходит то же самое: вы стоите как лимон и терпеливо ждете, когда вас снова позовут. Это не всегда комфортно - смотреть в глаза человеку, которого вы не так уж хорошо знаете. Я обычно использую трюк с мочкой уха: смотрю не в глаза, а на мочку уха коллеги, что как-то снимает неловкость и сохраняет момент для съемок.
В тот вечер я обнаружил, что уставился на мочки ушей Алана Рикмана. Мы сделали дубль и ждали, пока режиссер просмотрит его. Казалось, это затягивается, и нас с Аланом окутало долгое, неловкое молчание. По крайней мере, оно было неловким для меня. У меня всегда складывалось впечатление, что сам Алан никогда не испытывал дискомфорта от молчания. Молчание, по сути, было его любимым состоянием. И хотя к этому моменту я уже провел с ним лет на съемочной площадке, я все еще относился к нему настороженно. Не помогло и то, что я наступил на его гребаный плащ.