Я был в полном порядке. Но последствия этой последней стычки с законом могли быть гораздо хуже. Я уверен, что "Уорнер Бразерс" имеет определенные полномочия, когда речь заходит о пресечении историй о том, что их актеров застали в компрометирующих позах. Но Драко, арестованного за употребление травки, было бы трудно уломать. Однако, сидя в фургоне, я ничуть не волновался по этому поводу. Я вообще ни о чем не беспокоился, потому что был под кайфом. И тут меня осенило. Как и в тот раз, когда меня задержали в HMV, была одна вещь, которая могла сделать этот печальный эпизод намного хуже. Пожалуйста, подумал я, не звони маме.
Они позвонили моей маме.
Нет ничего хуже, чем видеть разочарование в маминых глазах, особенно когда они полны слез. Мы сидели за столом в маленькой комнате для допросов в полицейском участке. Вошел офицер в форме, устроил мне допрос по всей строгости служебного долга, а затем принялся отчитывать меня за всю мою жизнь. Я уверен, что они просто пытались запугать меня, чтобы я больше так не делал, но, конечно, когда я протрезвел от унижения маминого разочарования, мне пришлось задуматься: а узнали ли они меня? Если да, то они были достаточно профессиональны, чтобы не упоминать об этом. Если нет, то я уже не в первый раз порадовалась, что у меня не такой профиль, как у Дэниела, Эммы и Руперта. Меня отправили обратно домой, снова поджав хвост и чувствуя себя глупо. К счастью, Warner Brothers так и не узнали о моей выходке (или, по крайней мере, не сказали мне, что узнали). Мои дни в роли Драко не закончились.
Глава 23. Манеры Малфоя или Обнимашки от Волди
Я уже познакомил вас со своей маггловской семьей. Но одним из главных преимуществ того, что я Драко, было то, что у меня была вторая семья: моя волшебная, пожирающая смерть семья. По сюжету, конечно, ни одна семья не может быть более токсичной, чем Малфои. Чтобы понять Драко, нужно осознать, что он вырос в семье жестокого отца. У него не было шанса стать кем-то другим, кроме неприятного персонажа, которым он является, потому что он никогда не знал другого. В реальной жизни, вдали от истории и камер, моя семья Малфоев стала почти такой же близкой, как и моя маггловская семья. Не зря я до сих пор называю Джейсона Айзекса, сыгравшего Люциуса, папой.
Когда я впервые встретил Джейсона, я был просто в шоке. Мы с Крисом смотрели его в фильме "Патриот" и наслаждались тем, как дьявольски зол его персонаж. Наша первая сцена была возле "Борджин и Беркс", магазина темных искусств на Диагон-аллее. Это было во время съемок второго фильма, "Тайной комнаты", и я отчетливо помню, как этот милый, обаятельный человек протянул мне руку и представился моим отцом. Конечно же, он был одет как Люциус Малфой. Однако от него не исходило ни капли угрозы Люциуса. Он сразу же взял меня под свое крыло, представив актерам и съемочной группе и заставив чувствовать себя совершенно непринужденно. Он предложил сделать мне чашку чая и проговорить реплики. Он начал рассказывать анекдот, который с самого начала рассмешил окружающих. Пока я грелся в отраженном блеске его рассказа, я услышал слова "Тишина на съемочной площадке!". Я знал, что это значит, но Джейсон продолжал свой рассказ.
"Снимайте! Я вздохнула. Джейсон, похоже, нет.
"И... действие!
В середине удара он повернулся и посмотрел на меня так, будто ненавидел - но в то же время с любовью. Джейсона уже не было. Это был Люциус...
В том, что характер человека меняется так внезапно и так полностью, было что-то дискомфортное. Не было никакой актерской игры, чтобы я мгновенно испугался его. Может, он сделал это специально, а может, и нет. В любом случае, это сработало. Частью костюма Люциуса была черная трость с двумя клыками на конце. Джейсон придумал, что трость должна скрывать его палочку. Когда он впервые обратился с этим предложением к Крису Коламбусу, тот был не в восторге. Но Джейсон настаивал: "Я думаю, это будет очень крутая идея!". На что Коламбус ответил: "Люди, занимающиеся продажей товаров, будут в восторге от тебя..." Клыки на конце трости оказались гораздо острее, чем мы думали. Во время первой сцены он ударил меня ими по руке. Я удержался от слез, сумел проигнорировать физический ущерб и оставался в образе до конца сцены, а Джейсон смотрел на меня как на кусок дерьма. Затем мы услышали слово "Снято!". Люциус Малфой растворился, и Джейсон вернулся, полный извинений и заботы. Его тонкое "Не трогай, Драко!" сменилось трогательным, обеспокоенным "Мой дорогой мальчик, я сделал тебе больно? Ты в порядке? Как будто щелкнули выключателем.
Даже сейчас у меня мурашки по коже, когда я вспоминаю превращения Джейсона. Когда он был Люциусом, я не знала, чего ожидать. Под каким углом он будет бить меня на этот раз? Как он направит свою угрозу? С актерской точки зрения это был подарок. Его игра придала Драко смысл. То, что он так обращался со мной, дало мне лицензию на подобное отношение ко всем остальным, потому что помогло понять, что у истории Драко есть две стороны: он, конечно, был хулиганом, но в душе он был маленьким мальчиком, который до ужаса боялся своего отца.