Позже я узнал, что она была помощником координатора каскадеров. Она выделялась по многим причинам, но в основном тем, что была такой крошечной в окружении этих коренастых, грузных каскадеров. Однажды я был в кабинете второго помощника режиссера. Там была великолепная девушка из Большого зала с листом вызовов, которая помогала составлять расписание каскадеров на день, и мы разговорились. Я спросил ее, не хочет ли она выпить чашку чая и выкурить сигарету, и она ответила: "Конечно, почему бы и нет?" Я заварил нам по паре кружек, и мы спустились вниз, чтобы побродить у двери 5 с нашими напитками и моей пачкой Benson and Hedges Gold. В те дни я слишком много курил, больше из-за того, что нужно было чем-то занять руки, чем из-за чего-то другого. Я предложил ей сигарету, не зная в то время, что она не курит. Она взяла одну. Ее глаза слегка косили, когда она смотрела на сигарету, и, по-моему, ей удалось сделать две затяжки, прежде чем она сильно закашлялась.
Вы ведь не курите, правда? сказал я.
Да, - сказала она. Просто... они для меня немного тяжеловаты".
Мы продолжали болтать, а в это время из пятой двери входили и выходили члены съемочной группы. Там было очень оживленно. К нам подошел один из парней из отдела реквизита. Я хорошо его знал, и мы часто общались, но я мучительно забыл его имя, а спрашивать было уже поздно. Все в порядке, Том?" - весело спросил он.
Привет, приятель, - ответил я. Я одарил его своей самой победной улыбкой, и мы разговорились. Когда он скрылся в пятой двери, я повернулся к ней и решил признаться. "Боже мой, не могу в это поверить! сказал я.
"Что?
Мы работаем вместе уже много лет, я знаю его в лицо, мы болтаем о его семье... но я даже не знаю его имени!
Она не улыбнулась. Она почти не отреагировала. Она просто окинула меня холодным взглядом и сказала: "Ты ведь тоже не знаешь, как меня зовут?
Паника. Она была права. Я застыл на мгновение. Затем я сделал то самое щелканье пальцами, которое делают, когда притворяются, что что-то находится на кончике языка. Она позволила мне поерзать мгновение - больше, чем мгновение, - а потом избавила меня от страданий. Я Джейд, - сказала она.
- - -
Такова была Джейд в двух словах. Острая, быстро соображающая и прямолинейная. Она была человеком, который сразу же отсекал всякую ерунду. Мы очень быстро сблизились. Джейд была вздорной. Ей приходилось держать себя в руках с мальчиками-каскадерами, которые, не хочу слишком обобщать, были самыми большими стариками на съемочной площадке. Она пробиралась в мой трейлер, когда у нее было свободное время, чтобы выпить чашку чая, и однажды ей пришлось терпеть, когда все каскадеры врывались ко мне и притворялись, что избивают меня и разгромят все вокруг, только чтобы смутить ее. Я сам чуть не удивился, когда однажды спросил ее: "Мы парень и девушка?". Она улыбнулась мне. Я улыбнулся в ответ, еще шире.
На наше первое настоящее свидание мы отправились в Лондонский зоопарк. Я приехал к ее родителям на новом блестящем красном BMW M6. У ее отца, которого я в итоге стал ласково называть Стиви Джи, была такая же машина, но в несколько более скромном исполнении. Выглядела она так же, но под капотом было не так уж много. Моя была куда более яркой. Отец Джейд открыл дверь и увидел парня с белокурыми волосами и машиной, слишком мощной для девятнадцатилетнего, готового взять свою единственную дочь на день в Лондон. Он был бы вполне вправе устроить мне строгий перекрестный допрос или, по крайней мере, подозрительно прищурить глаза. Но, как я вскоре узнала, он был слишком добросердечен для этого, и, приняв мою подростковую вспыльчивость, отнесся к ней сдержанно. Любой другой человек в то время подумал бы, что я выгляжу полным придурком. Оглядываясь назад, даже я думаю, что, наверное, выглядела как настоящая дурочка. Мы с Джейд впервые взялись за руки в Лондонском зоопарке и выкурили пару более терпимых ментоловых сигарет, и, несмотря на то что мои светящиеся волосы были как у Драко, никто нас не остановил и даже, кажется, не заметил. Или, что более вероятно, мы просто никого не замечали.
Дальше все пошло быстро. Через несколько месяцев я повез ее в Венецию на ее девятнадцатый день рождения (чудом Стиви Джи одобрила эту идею). Плохое решение, Том. Разумнее было бы начать снизу и продвигаться вверх. После того как вы забронировали номер в смехотворно шикарном отеле в самом романтичном городе мира, не остается места для совершенствования. Но, видимо, я пытался произвести на нее впечатление. Мы отправились в Harry's Bar, один из самых шикарных ресторанов в мире, двое детей в окружении богатых взрослых. После одного "Беллини" официанту пришлось вежливо попросить меня говорить потише. Нам было очень весело.