У Эша огромное сердце, мое любимое чувство юмора и он один из самых милых парней на свете, но в раннем подростковом возрасте он сильно страдал от сильных перепадов эмоций - до такой степени, что в подростковом возрасте он перестал хотеть ходить в школу или даже выходить из дома. Постоянное ощущение, что он не вполне доволен тем, кем является, привело к тому, что он стал проводить долгие периоды времени в закрытых больничных палатах. Я помню, как часто навещал его после школы в больнице в Гилфорде. Хотелось бы сказать, что я относился к этим визитам с чуткостью и терпением, но я был молод и, думаю, не до конца понимал, что происходит, так что на самом деле я просто помню, как спрашивал маму, когда мы сможем уйти.
К тому времени, когда Эш почувствовал себя лучше и смог вернуться домой, мы, к счастью, снова начали смеяться вместе. Но его подростковые трудности предвещали проблемы с психическим здоровьем остальных братьев Фелтон - и меня в том числе. Подробнее об этом позже, а пока давайте вспомним, что такая предрасположенность существует среди нас, и от некоторых проблем слишком трудно убежать. В конце концов они всегда настигают вас.
Вот и все: три старших брата, каждый из которых по-своему близок мне. Я прекрасно понимаю, что мое участие в "Поттере" необратимо повлияло на их жизни: они навсегда останутся братьями Драко Малфоя. Но в равной степени я осознаю, что каждый из них оказал на юного Тома свое влияние. Джинк: творчество и любовь к выступлениям. Крис: страсть к прогулкам на свежем воздухе и приземленный характер. Эш: чувство юмора и раннее понимание того, что не бывает света без тени. Все это важные жизненные уроки. И хотя я вполне мог бы быть личинкой - карликом в стае, - без них я не был бы тем человеком, которым являюсь сегодня.
- - -
Как и многие дети, я метался от одного увлечения к другому. И одним из моих самых больших преимуществ в жизни было то, что у меня была мама, которая поощряла меня, но не оказывала излишнего давления на меня, чтобы я придерживался какого-то одного дела.
У нас было уютное воспитание в приятном доме под названием Редлиф, расположенном напротив фермы в Суррее. Это было счастливое, шумное, уютное место. У нас никогда не было много денег. Еженедельным развлечением была поездка в Доркинг на распродажу автохлама, где на двадцать пенсов можно было уехать довольно далеко, а если в кармане было пятьдесят пенсов, то это было смешно. Уверен, что мой отец - трудолюбивый инженер-строитель - простит меня за то, что я скажу, что он очень бережно относится к деньгам. Я видел, как он торгуется в благотворительных магазинах! Конечно, благодаря этому я никогда не голодала, но, думаю, в последние годы их брака это стало напрягать моих родителей. Моя мама говорила: "Я думаю, нам нужно купить Тому скрипку, он говорит, что хочет учиться". На что папа, не без оснований, отвечал: "Мы только что купили ему хоккейную клюшку! Разве он уже закончил с хоккеем?
И ответ был таков: да, скорее всего, я покончил с хоккеем. Я пошел дальше, увидел что-то другое, что привлекло мое внимание, как сорока, отвлекшаяся на новый блестящий предмет. Это отвлекало моего отца, но мама радовалась каждому новому увлечению, каким бы мимолетным оно ни было, и была полна решимости не дать моему энтузиазму угаснуть. Она ни на секунду не усомнилась и не осудила меня, когда очередное увлечение неизбежно сошло на нет; не подняла бровь, когда через три месяца после получения скрипки я начал прогуливать уроки скрипки, прячась в туалете для мальчиков, и вместо этого стал одержим новым крутым йойо. Я бы не стал винить отца за то, что он хотел стукнуть меня этой скрипкой по затылку. Мама, однако, была счастлива, поощряя меня быть таким мальчиком, у которого есть увлечения, не заставляя меня придерживаться их, как только появляется что-то новое.
Это не значит, что отец не проявлял интереса. Он точно интересовался. Он отлично умел строить, и если мы что-то хотели, он старался это сделать. Он построил для нас сложное баскетбольное кольцо, хоккейную сетку и даже установил в саду рампу для скейтборда, после того как посоветовался с нами и выяснил, чего именно мы хотим. Его часто можно было найти в сарае за полночь, когда он пилил, делая для нас эти удивительные вещи, часто из материалов, "позаимствованных" на местной свалке.
Но были вещи, которые он не мог сделать, а даже если бы и мог, нам не нужны были его самоделки. Мы хотели блестящий, с этикеткой, который был у всех наших друзей. Финансировать эти предметы желания должна была мама, поэтому, помимо ухода за четырьмя мальчиками (пять, включая моего папу), она находила время работать на нескольких работах, чтобы заработать дополнительные деньги. Она работала в местном агентстве недвижимости, а также складывала полки и убирала офисы по ночам вместе со своей подругой Салли - мы называли ее тетушкой Салли, - которая всегда была частью моей жизни и даже некоторое время сопровождала меня на съемках. И все это только потому, что я хотел новое йойо или Эш хотел баскетбольный мяч с логотипом Air Jordan, а не тот, что продавался за пятую часть цены в Woolworths. Что бы ни привлекло наше внимание, мама делала все возможное, чтобы это стало реальностью.
Итог: моя мама - огромная причина того, что я стал тем, кто я есть, хотя она никогда не подталкивала меня к тому, чтобы стать актером. Я мог бы стать профессиональным скрипачом, хоккейным вратарем или экстремальным йойоистом. Для нее не имело бы значения, каким видом деятельности я в итоге займусь, но одно можно сказать наверняка: чем бы я ни занимался, мама помогла бы мне этого добиться.
Папа был и остается главным шутником в семье. Он не любит относиться к себе слишком серьезно и всегда находит способ пошутить или ввернуть что-то вроде самоуничижительного юмора. Вспомните Дел Боя, Блэкаддера и Бэзила Фолти в одном лице. Эту черту я унаследовал от него и использую до сих пор. В моей работе вы часто оказываетесь в ситуациях, когда встречаете новых людей, и лед нужно быстро сломать. Я всегда стараюсь использовать немного обезоруживающего юмора, немного шутовства - этому приему я научился у своего отца.
Папина работа инженера-строителя подразумевала работу с крупными строительными проектами на объектах по всему миру, что, в свою очередь, означало, что он иногда находился вдали от дома. Однако по мере того, как я подрастала, его работа все чаще отрывала его от дома. Это отсутствие стало еще более очевидным, когда они с мамой разошлись. Они были женаты двадцать пять лет, и я точно помню, что они были ласковы, особенно во время ежегодных походов. Я помню, как они называли друг друга "милый медвежонок" и "дорогой". Но потом они перешли к тому, что я сидел на лестничной площадке и слышал нечто совсем другое - не ссоры, а обмены мнениями, которые свидетельствовали о явном отсутствии близости. Примерно во время выхода первого фильма о Гарри Поттере я помню, как мама отвезла меня в школу и сказала мне совершенно искренне: "Мы с твоим отцом разводимся". Не было никаких громких песен и танцев. Это был классически британский, прагматичный момент. И я не помню, чтобы в тот момент я почувствовал какую-то сильную тревогу или злость, когда мама сказала мне, что папа встретил другую. В конце концов, мне было всего двенадцать лет, и, скорее всего, меня больше волновал вопрос, с какой девочкой я попытаюсь поболтать на детской площадке в тот день.