— Включи-ка атлас, сестра, — попросил я. — Спасибо. Лотал вот здесь, правильно? А где сейчас бан… я хотел сказать, отряд Сато?
— Крайний раз капитан «Виса» докладывал, что они прибыли вот сюда.
— Так. То есть…
— Точка коррекции без вариантов вот тут. Летим?
— Да. Заберём её. После такого стресса нужен отдых, а не Сато и Синдулла с их вечными «поможите, чем сумеете». Слушать в отсеках! Говорит командир. Корабль к походу изготовить!
В промежуточную точку «Амидала» прибыла раньше модуля «Тень». Найдя в стороне – примерно десять тысяч километров от области финиша – астероид размером примерно сто пятьдесят на двести метров, я припарковал корабль на его поверхности, зацепившись гравитационными захватами посадочных лап. Как только летающий сундук реблов вывалился из гиперпространства, я аккуратно выключил проекторы, двинул переключатель шасси на уборку и, как только индикация сменилась с жёлтой на синюю, резко толкнул Т-образный рычаг интегрального управления досветовыми двигателями в положение «максимал».
— Вот не люблю, когда ты так делаешь, — поморщилась Падме.
— Ты боевой корабль или старое кореллианское корыто? — отозвался я. И добавил, вспомнив её аналогию с танцами: — Понятно, что Твоё Величество больше любит вальс, но иногда уместнее танго или джайв.
— Так то в бою. А сейчас что?
— Сейчас я хочу кое-кого как следует пугнуть.
— Кошмар! Мной пугают детей! — трагически всплеснула руками голограмма.
— Каких детей, Джаррус теперь «типа рыцарь», — со смешком поправил я.
К чести реблов следует сказать, что они не запаниковали. Более того, тот, кто сидел за управлением, оказался настолько безумным, что заложил вираж и устремился навстречу, выпустив в направлении нас длинную очередь плазменных болтов. От которой я, зажав ориентацию, ушёл скользящим движением вниз. Через секунду очередь оборвалась, факелы плазменных двигателей погасли. Я почти услышал звук Осокиной ладони, повстречавшейся с ребельским затылком, и её голос: «Ты озверел? Свои!»
Выполнив на расстоянии километра от «Тени» щегольской кувырок в двух плоскостях, я коротким импульсом главных двигателей погасил остатки скорости – а что, мы тоже кое-что умеем, хоть и не джедаи! Затем открыл трюм и втянул модуль внутрь тракционным лучом. Со сложенными крыльями по ширине он прошёл тютелька в тютельку, в длину был чуть больше, чем нужно. Пришлось оставить носовую часть снаружи и включить силовую стенку, прежде чем подавать воздух в объём. Задний люк на модуле открывался довольно неудобно, вверх, хорошо, что проём нашей двери был шире его створки.
— Что-то экстраординарное? — с порога спросила у меня Осока, на базик, естественно.
— Можно и так сказать.
— Ясно, — она обернулась к наставнику и ученику: — Летите одни, у меня дела.
— А когда же на Малакор? — ляпнул Эзра и получил от Кейнана чувствительный тычок в спину.
— Мы не знаем, до какой степени можно доверять этим людям, — назидательно произнёс Джаррус.
— Ну, это взаимно, — не остался в долгу Иан. — Мы вот тоже до сих пор сомневаемся, можно ли вам доверить хоть что-нибудь.
— Только то, что нельзя ни сломать, ни потерять, — вполголоса добавил Базили. — И то, я бы не рисковал.
Эзра набычился, Кейнан поджал губы. Осока молча воздела глаза к потолку.
— Я за вами заеду, когда придёт время, — сказала она.
— Чуть не забыл, — спохватился Кейнан. — На выходе ты тоже оглянулась. Что ты увидела?
Осока вздохнула:
— Своего первого наставника, Пло Куна. Он попрощался со мной.
— Но... там же был мастер Йода! — опять встрял Эзра. Кейнан потрепал его по вихрастой голове:
— Похоже, каждый из нас видел то, что должен был.
Осока внимательно посмотрела на него. Сказала только одно слово:
— «Беги»?
Джаррус молча кивнул и отвернулся, поднося руку к лицу. Должно быть, в глаз что-то попало.
— Всё, летите, — махнула рукой моя подруга. — и да пребудет с вами Сила.
— Калеб! — окликнул я Джарруса настоящим, данным при рождении именем. Он вздрогнул, поднял на меня взгляд чистых зелёных глаз:
— Да?
— Не говори никому. Не надо. И да пребудет с тобой Сила.
Когда модуль вывалился в открытый космос, и створки трюма поползли навстречу друг другу, раскладываясь в закрытое положение, Осока обернулась ко мне:
— Ну? И что у нас такое сверхсрочное и архиважное?
— Ты, — просто ответил я. — Что же может быть важнее?
— Блин. Дать бы в лоб, да разве можно на тебя такого сердиться?
— Мы решили, что на сегодня с тебя точно хватит, — сообщила Падме, возникая из воздуха рядом.