— Мне, любезнейший Михаил Иванович, понадобится весь материал о Биллингсе, который по ходатайству министра Симолина к нам на флот определен. Радив иль нет, кто с ним в друзьях, ну да вы знаете. И поспешите…
Чернышев не случайно поторапливал секретаря: Владения России на крайнем Северо-Востоке — громаднейшие территории, богатые пушным зверем, рыбой, костяными зубами, возможно и серебряной рудой, привлекли внимание Англии. Ведь не зря в воды Берингова моря наведались «Дискавери» и «Резолюшн», суда третьей экспедиции Джеймса Кука. Несмотря на то, что Охотский порт был оживлен, Анадырский острог еще сохранял свою значимость, город Нижнекамчатск и Большерецкий острог служили базами для промышленных людей, осваивающих Русскую Америку; малозаселенные земли Северо-Востока являли на картах очертания общие, без тех подробностей, в которых нуждается любое государство. Особую тревогу вызывали чукчи. С ними во что бы то ни стало нужен прочный мир.
Адмиралтейств-коллегия подыскивала человека, знакомого с восточными морями. Пять лет, проведенных Биллингсом в экспедиции Кука, оказались для него достаточной рекомендацией. Но граф Чернышев ждал доклада своего секретаря. Вскоре Михаил Иванович уведомил, что Биллингс с противоугодными государыне лицами знакомств не водит, занят морской наукой, скромен.
Судьба Биллингса решилась счастливо: он возглавил секретную экспедицию, указ о которой был подписан Екатериной II 8 августа 1785 года.
Перед вручением Биллингсу наставления граф Чернышев подвел молодого начальника экспедиции к карте. Палец Чернышева обвел бледное пятно, равное по площади Европе.
— Здесь вы проведете исследования, дабы ученый свет не путался в догадках, и Россия, тем паче, имела бы точные сведения о долготах и широтах многих рек и островов, здесь расположенных. Вы положите на карту все вновь открытые земли на Восточном океане до берегов Америки… — Граф на мгновение смолк. Посмотрел Биллингсу в глаза. — Старательно узнавайте все и как можно более о морях, лежащих между матерою землею Сибири и противоположными берегами Америки… С заместителями своими вы знакомы. Прекрасные молодые люди. Лейтенант Сарычев — надежда русского флота. Лейтенанта Галла вы знаете — умен, на флоте не новичок. Слышал, что личным секретарем вы взяли соотечественника Соура. Тоже умен… Ну да вам виднее… И не забывайте, что успех экспедиции возможен при соблюдении ее секретности.
Много противоречивых суждений будет потом об экспедиции, даже обвинений Биллингса в бездеятельности и чуть ли не в трусости и прочее, что всегда нарастает с такими обвинениями; и многие, не узнав толком дела, будут угодливо поддакивать, как часто случается: «Конечно, так и никак иначе». Смешные люди. Они думают, что, утопив человека, часто им малоизвестного, а то и вовсе неизвестного, будут плавать на просторе, без помех; а на тебе, их тоже кто-то пытается отправить на дно… Но разговоры начнутся через восемь лет, когда Биллингс, больной, покинет экспедицию, передав все дела Сарычеву.
Что же надо вложить в восемь длинных лет… Подготовка экспедиции (рысканье по складам, подбор участников, ругань за некачественное снаряжение, провиант, да мало ли мелочей, без которых в пути не обойтись, а в Петербурге они и стоить ничего не стоят), переход в Сибирь, а затем на Крайний Северо-Восток (версты страданий и мук, недоедание, враждебные чукчи, холод, цинга, дрожание над навигационными приборами), обработка материалов, постройка в Охотске корабля «Слава России», составление карт… Они прошли через недоверие, иногда и ненависть к ним юкагиров и чукчей.
Восемь лет… Он давно чувствовал недомогание, но скрывал от всех, однако бледность, проступавшая сквозь черный загар, выдавала его. И Сарычев в тревоге спрашивал, не болен ли он. «Нет, — отвечал Биллингс, — все в порядке… Я крепок». «Но кашель ваш не нравится мне… Может развиться чахотка». И Сарычев подозрительно смотрел на Биллингса. А тот смеялся…
Однако настало время признать, что силы уже не те, и в день, когда он, встав, закашлялся так глубоко, с лающим свистом, что вынужден был вновь лечь, Сарычев и Галл запротестовали желанию Биллингса на «Славе России» обследовать Алеутскую гряду. (Экспедиция зимовала в Петропавловском порту, а по весне, когда ветры растащат лед из бухт и бухточек, перекрошат этот лед и океан расчистится, «Слава России» готовилась в моря.)
Так в 1790 году пути Биллингса, Галла и Сарычева разошлись; и хотя общее руководство оставалось у Биллингса, но чьими-то стараниями так направлялись отношения среди офицеров и нижних чинов, что получалось, будто Биллингс устраняется от дел, и одна экспедиция превращалась теперь в несколько небольших экспедиций, как река, разбившаяся на рукава.