========== Часть 1 ==========
Равнина Ард Гален велика, но все ж не плоская, как стол. Ее местами то пересекают гряды невысоких холмов плавных очертаний, то рассекают лощины и овраги.
Две гряды холмов сблизились в этом месте, в низине между ними собрался маленький пруд. По его берегам звонко пели лягушки, знать не зная ни о Морготе, ни о войнах, ни о том, что лежит под их землёй и водой.
Земля вдруг вздрогнула, глухо вздохнула и осела длинной полосой, протянувшейся вдоль холмов в сторону севера. Лягушки дружно плюхнулись в перекосившийся пруд и негодующе заквакали оттуда. Но безобразия не закончились. Пруд заволновался, по его поверхности побежала рябь, стянулась в течение, завернулась воронкой. Вода уходила под землю быстрее и быстрее — и вот с громким хлюпаньем пруд иссяк, оставив лягушек негодующе орать под листьями кувшинок.
А чуть позже там, где холмы двух гряд почти сомкнулись, что-то зашевелилось на левом склоне. Отвалился камень, словно опоздав к недавней беде. Из трещины выскользнула высокая, очень худая фигура в лохмотьях — и припала к земле, зажимая руками глаза. Выкрикнула что-то вниз. Солнце клонилось к закату, теряя яркость, но для выбиравшихся из-под земли свет все равно был невыносим.
Впрочем, выбора у них не было.
Из расщелины выскакивали один за другим такие же истощенные эльдар, отчаянно грязные и измученные. Последних, мокрых и жадно глотающих воздух, вытаскивали наощупь, на слух, одной рукой помогая, другой заслоняясь от солнца.
…Даже сквозь закрытые веки солнце ослепляло после рудничной темноты.
У него под веками ещё долго плавали огненные круги. Он вышел первым, чтобы встретить опасность, но стал временно слеп и беспомощен, как и они все.
Было невыносимо жарко, и воздух чудовищно чист. Даже запах мокрой грязи поблизости не мог его испортить.
— Пересчитайтесь, — велел он. — Называйте себя. Нарион?
— Я здесь, — отозвался сдавленный, хриплый голос.
— Хромой здесь.
— Лиммирэ здесь…
— И я…
— Ласэдин…
Пять голосов. Дюжина. Семнадцать. Двадцать три…
— Где ещё трое? Эльгаэр!
Молчание.
— Кто был последним?
— Нарион, — отозвался Лиммирэ. — И тот, кого он тащил. После него — тишина.
— Если наш завал ещё и залило, — прохрипел Нарион, — точно сочтут мертвыми…
— Осмотритесь, насколько можете, — велел он. — Когда я выглянул, показалось, что вокруг холмы.
Он наощупь вернулся к расщелине, скользнул вниз, как ящерица. Глазам стало легче в тени.
— Эльгаэр…
Внизу журчала, дышала сыростью вода, и не доносилось ни единого звука, который бы издавало живое существо. Камень молчал, только словно бы вздыхал.
Вода тоже вздохнула, когда он вынырнул.
Фалатрим, утонувший под землей… Морготова шутка.
— Они мертвы, — сказал он, вернувшись наверх. — Доставать тела не будем. Я не дам живым растратить остатки сил из-за мертвых.
— Но, Дагмор…
— Нет. Найдите воду, если сможете.
Также наощупь, ступая наугад, он спустился в низину вслед за остальными, сжимая кирку и прислушиваясь. Вокруг была только жаркая и шумная тишина, чудесно пахнущая травой, стрекочущая незнакомыми мелкими тварями и разбавленная робким, непонимающим кваканьем лягушек.
Кажется, именно их озеро вылилось на голову беглецам из морготовых рудников. Лениво посвистывали какие-то птахи, и от этого сжималось сердце.
Склон закончился, тиной запахло уже совсем рядом, и он услышал движения своих спутников и шорох листвы невысоко над землёй. Кусты, наверное.
— Иди сюда, — окликнул Лиммирэ, — в тени легче.
— Вода?
— Чуть дальше слышен родник. Сейчас поймём, как подойти.
…От чистой воды ломило зубы и хотелось плакать. Кто-то и плакал уже негромко.
Потом он медленно умылся, растягивая удовольствие. От прикосновения лёгкой, свежей, не рудничной воды даже ссадины и следы кнута ныть переставали. Хотелось лечь в траву и дышать, дышать настоящим воздухом.
Ведь все равно они слепы, как кроты…
— Одноглазый?
— Слушаю.
— Ты хорошо ходишь вслепую. Можешь обойти низину? Понять бы, что за место.
— Зачем ногами? — сказал Ласэдин с другой стороны. — Сейчас пойму.
Он отошёл в сторону, покашлял осторожно, прочищая горло — и вдруг громко, раскатисто затрещал, подражая какой-то птице. Звук прокатился вокруг них, и обострившийся в темноте и слепоте слух беглецов уловил очень слабое эхо…
— В ширину — пару сотен шагов, за родником и дальше расширяется. В длину — больше шести сотен, точнее не скажу. Склоны вокруг плавные, высотой шагов тридцать, мы ещё с крутого склона спустились. Нам везёт.
— Нандор, — сказал Нарион с восхищением и лёгкой завистью. — Благодарю…
— Ну знаешь, когда нолдо раскалывает камень одним движением, чтобы меня вытащить, тоже завидно! — отозвался тот.
— Ничего не поделать — заключил Дагмор. — Ждём темноты, бережем глаза, слушаем.
— …Благодарим Ауле, что повезло с выходом, — подхватил нандо.
— Нолдор наших благодари, — сказал хмуро Хитуэн из Дориата.
Дагмор снова окунул руки в воду, наслаждаясь ее прикосновением к рубцам под левым наручником. Ножные кандалы они сбили ещё внизу — нарочито тяжёлые и неудобные, они были из плохого, хрупкого металла, лёгкой смерти тому пленному мастеру, который так искренне их портил. А этот подарок лично ему держался хватко, хоть цепи и правый сбить получилось.
Оставалось только выставить самых чутких на стражу и ждать — и это оказалось едва выносимо. Десятки дней готовить побег через найденную трещину, рубить камень до изнеможения, одновременно выполняя урочные работы и готовя обвал штрека, ползти по трещине, готовясь найти наверху что угодно, от вражьего лагеря до хищных тварей, ведь нет возможности отлучиться надолго и проверить… И вместо бегства, драки, опасности — тихое безделье, жара, чистая вода. И трата времени.
Завал трое нолдо устроили на совесть. По расчетам Дагмора и Нариона, должен был сместиться целый пласт пустой породы, завалив штрек намертво. Именно пустой, чтобы у распорядителей меньше было причин его разгребать. Именно сейчас, когда это рудное тело почти выбрано и скоро надо будет бить новый штрек, ещё дальше.
Чтобы надзиратели и распорядители плюнули, выругались и не стали разбирать треклятый обвал и доставать треклятых эльдар, наверняка дохлых. Чтобы и в худшем случае у них было несколько дней.
Все это Дагмор знал, и все равно не мог заставить себя отдыхать. Обмотав голову тряпьем, он пытался спать, прижимая к себе кирку, или уйти в воспоминания, чтобы успокоиться — и не мог. Проваливался в сон на короткие мгновения — и просыпался, ища опасность. Мысли, что синдар и нандор устали меньше и сторожа из них лучше, не успокаивали. Лица утонувших мелькали то и дело.
Вдобавок снились ему сплошь убитые орки.
Он бросил бесполезный отдых и тихо окликнул нандор.
Им досталась лощина с кустами на дне вокруг бывшего пруда и родника. Чистота воздуха и воды, отсутствие мерзких запахов и грязи говорили о том, что Ангбанд отсюда неблизко. Скорее всего, Ард Гален, возможно даже южная часть. Прочее — неизвестно. И две дюжины ослеплённых солнцем беглецов попрятались под кустами в ожидании сумерек. Стражи бодрствовали здесь же, чутко вслушиваясь в звуки холмов и степи.
Не в трещине же шкуродерной сидеть, где и дышать нелегко.
— Поспал бы, — сказал Ласэдин укоризненно. — Больше всех получил ведь за недосдачу.
— Получал я как верный Первого Дома всегда первым, с самого начала. Привык уже.
— Солнце садится, а ты не отдохнул.
— Я пытаюсь.
— Иди спать, — жёстко сказал Хитуэн с другой стороны. — Иначе ослабеешь и задержишь отряд, нолдо. Тебя одного троим тащить.
Это злило — но синда был прав…
В ладонь ему ткнулись какие-то листья.