Некоторое время спустя после находки костей доктор Фульротт, изучив их и поразмыслив, взял перо и написал в журнал упомянутого общества сообщение о находке. Было это в 1857 г. Более обстоятельная статья вышла в научных трудах того же общества два года спустя — по стечению обстоятельств одновременно с «Происхождением видов» Чарлза Дарвина. Называлась эта статья «Останки человека из (одной) скальной пещеры в долине Дюсселя». И наконец, в 1865 г. Фульротт опубликовал целую книжку под названием «Ископаемый человек из Неандерталя».
Еще в работе 1859 г. он пришел к однозначному выводу, что кости человека из Неандерталя «происходят из доисторической эпохи, по-видимому, из делювиального периода[5] и, следовательно, могут принадлежать индивидууму, представляющему пратип нашего человеческого рода». А поскольку эти останки находятся в слое осадков, оставленных потопом, они по своему происхождению должны быть «допотопными», т. е. ископаемыми.
И разразилась известная «битва ученых» за первого пещерного прачеловека. Сражение проницательного первооткрывателя против реакционеров, придерживавшихся библейских догматов о происхождении человека, исключавших саму возможность существования ископаемого человека. Если бы дело обстояло именно так, то для того, чтобы пополнить перечень популярных книжек, одна за другой повторяющих детали этого сражения, может быть, и впрямь было бы жаль бумаги. Однако во всем этом деле есть нечто, что не позволяет нам перескочить через него одним махом. Так ли это все происходило в действительности, как мы привыкли думать? Присмотримся чуть более пристально к истокам всей неандертальской истории.
Ну вспомним хотя бы Кювье — традиционный пример «реакционера». Считается, будто он провозгласил, что в плейстоцене, до всемирного потопа, люди на Земле не жили, и всякий обязан был тому верить. Если же читать как следует, не полагаясь на традиционные предания, полученные из десятых рук, то прежде всего убеждаешься, что ни Библия, ни Ж. Кювье ничего подобного не утверждают.
Ж. Кювье писал в своей книге «Исследование ископаемых костей» (1812), что в Европе «„допотопные“ люди, очевидно, не жили; будь то иначе, их кости должны были бы находиться в пещерах вместе с костями вымерших животных там, где сохранились останки живых тварей, смытые катастрофическим всемирным потопом». Так и нужно понимать его сентенцию, цитируемую более или менее оторванно, вне связи с общим контекстом: «Ископаемых человеческих костей не существует». Упомянутая фраза — заголовок одного из подразделов его основного труда «О переворотах на поверхности земного шара», ее мы находим на с. 152, однако на с. 156 читаем: «Итак, все заставляет нас думать, что вид человека не существовал в тех областях, где находят ископаемые кости, так как нет никаких причин, чтобы он мог целиком избежать таких общих катастроф… Отсюда, однако, я не хочу делать вывода, что человек совершенно не существовал до этой эпохи. Он мог жить в каких-нибудь небольших областях, откуда мог заселить землю после этих ужасных катастроф»[6]. Из других мест книги Ж. Кювье становится ясно, что свое мнение он аргументирует почти «археологически точно» — отсутствием доказательств неперемещенного залегания немногочисленных тогда находок в «допотопных» слоях. Итак, это было весьма сдержанное суждение, отвечавшее состоянию научных знаний того времени. Эту широко известную фразу превратили в догму только его последователи, измельчившие его мысли, сведя их к абсурду вроде «многократного акта творения». Но Кювье в этом мало виноват.
Точно так же более трезвого рассмотрения заслуживает точка зрения профессора Р. Вирхова, который, надо думать, свою известность и свое первое место среди антропологов и археологов 70–90-х гг. прошлого столетия заслужил отнюдь не случайно. Следует помнить, что упомянутые науки тогда еще только формировались и что каждый исследователь в той или иной мере судил с позиций своей профессиональной подготовки. Вирхов получил медицинское образование, его узкой специальностью была патологическая анатомия. Неверно и то, что отрицание Вирховым фульроттовского толкования находок в Неандертале проистекало из какой-то упорной оппозиции к «допотопному» человеку и научному прогрессу вообще. Естественно, что Вирхову прежде всего пришло в голову при обсуждении находки исследовать, не являются ли явные отличия костей неандертальца от костей «нормального» человека следствием патологических изменений, вызванных болезнью. Во-первых, он отметил на черепе старые шрамы, а во-вторых, патологические изменения костей, обусловленные, по его мнению, артрозом. Потому-то он и пришел к выводу, что имеет дело с больным индивидом, который вряд ли бы имел шансы выжить в примитивном неорганизованном обществе и в суровых условиях жизни столь отдаленной эпохи.
5
Ранее употреблявшееся наименование части четвертичного периода — плейстоцена, подразумевавшее всемирный потоп, теперь устаревшее. —
6
Здесь и ниже цитируется книга Ж. Кювье «О переворотах на поверхности земного шара», изданная в 1937 г. Биомедгизом в переводе Д. Е. Жуковского. —