Седьмая пещера, находящаяся уже с противоположной стороны большой скалы, носит имя Принца (Гротта дель Принсипе). Ее название связано с одним из владетелей Монако Альбертом I, который эту пещеру купил и около 1902 г. финансировал ее исследование; для сохранения вещественных результатов этого исследования он даже организовал в старом правительственном замке на монакской скале Музей доисторической антропологии, в двух залах прекрасного современного здания которого (оно было выстроено в 50-х гг. нашего столетия) мы еще и сегодня видим много интересного (разумеется, находится этот музей уже в Монте-Карло рядом с Экзотическим садом над синей гладью Средиземного моря).
Пещера Принца — самая большая из девяти и содержит самые древние осадки. От имени князя Альберта ее изучал каноник Вильнев; второй раз работы в ней велись около 1970 г., когда директор музея в Монако доктор Луи Барраль нашел действительно редкостные вещи: ручное рубило палеолитической культуры ашель и грубые галечные орудия. Обнаружен там был и скелет, принадлежавший человеку преднеандертальской стадии (следовательно, намного более древнего, чем все пятнадцать скелетов, до тех пор найденных в этих пещерах, — преимущественно кроманьонских — Гомо сапиенс). Кости из Пещеры Принца — это, по-видимому, единственные останки тех, кто изготавливал и использовал ашельские ручные рубила.
Под следующими номерами идут другие, как правило, уже небольшие скальные навесы, без крупных находок.
А теперь обратимся к наиболее значимым находкам. Великая эпоха открытий в пещерах Гримальди настала в 1872 г., когда строительство железной дороги от Марселя и Ниццы до Вентимильи и Генуи привело к разрушению природного ландшафта вблизи входов в пещеры и уничтожению насыпных конусов перед ними. Тогда-то там совершенно случайно, однако как раз вовремя, появился Э. Ривьер, имя которого навсегда осталось связанным с пещерами.
Наиболее важным из того, чем пещеры Гримальди послужили научному познанию, стали останки людей эпохи позднего палеолита. Их там оказалось большое количество, и хорошо сохранившиеся скелеты дали множество ранее неизвестных сведений о физическом облике наших предков.
Первым крупным открытием стал «ментонский человек», или «мужчина из Ментоны». Долгие тысячелетия он почивал на глубине 6,5 м в пещере Кавийон, лежа в удобном положении на левом боку, он словно бы спал, подогнув колени и сложив руки у головы, прежде чем под лопатами рабочих, нанятых господином Ривьером, 26 марта 1872 г. появились кости его ноги. Рядом с хорошо сохранившимся скелетом Ривьер нашел режущие каменные орудия, каменные отщепы, кости животных и множество разных просверленных раковин морских моллюсков; 700 из них, очевидно, составляли украшение какого-то головного убора, на который они были нашиты. Ткань (или кожа) давно истлела, остались лишь раковинки, лежащие как свидетельство палеолитической моды в определенном порядке на черепе.
Доложив в том же году о своем открытии на международном конгрессе археологов и антропологов в Брюсселе, Ривьер произвел огромную сенсацию. Текст статьи, помещенной в сборнике трудов конгресса, он сопроводил фотолитографией размером во всю страницу первоначального положения найденного погребения. В то время еще оставался важным сбор доказательств одновременного существования человека и вымерших плейстоценовых животных. Находка в Гроте Кавийон принадлежала к числу таких доказательств: в том же слое, поблизости от скелета, были найдены кости мамонта, шерстистого носорога, пещерного льва. Все плейстоценовое напластование в целом было перекрыто ненарушенной синтровой коркой. Поэтому делювиальный возраст скелета не вызывал сомнения ни у Ривьера, ни у Лайеля, ни у большинства других ученых.
«Мужчина из Ментоны»
Знаменитый скелет был извлечен целиком, вместе с почвой, на которой он лежал, на большой повозке перевезен в Париж и выставлен в Ботаническом саду, традиционном центре французской палеонтологии. Там его исследовали отечественные и иностранные ученые; среди последних, конечно, англичане — Даукинс, а затем Пенгелли, автор статьи «Пещерный человек из Ментоны» (1873). Затем скелет разделил судьбу большинства выдающихся палеолитических находок из французских пещер: он стал экспонатом этнографического музея, созданного во дворце Трокадеро, оставшемся в Париже от Всемирной выставки 1878 г. Когда же дворец отслужил свой век, на его месте выросло огромное современное здание, опять-таки для всемирной выставки (1937), превратившееся через год во всемирно известный Музей человека. Здесь «мужчина из Ментоны» находится и сегодня в обществе черепов из Кро-Маньона и остальных памятников ледникового периода, но далеко не со всеми человеческими останками из пещер Гримальди: Парижу пришлось поделиться ими с Монако и небольшим музеем вблизи самих пещер.