Как и везде, немалые сложности возникли с определением возраста находки. Не меньшие трудности вызвала проблема соотнесений ее с тем или иным слоем. Те, кто нашел скелет, утверждают, что согласно определениям, сделанным самыми современными методами, слой № 10 датируется временем 600–700 тысяч лет. Приняв как нечто само собой разумеющееся верхние пределы этих определений, в популярных изданиях заговорили уже о том, что возраст костей превышает миллион лет. Однако прочие исследователи высказывают сомнение в принадлежности костей этому слою и сходятся на том, что их возраст составляет 200–300 тысяч лет. Тем самым ставится под сомнение законность притязаний находки на звание наиболее древнего из до сих пор известных «полных» скелетов европейца.
Это был субъект довольно крепкого сложения, но небольшого (около 157 см) роста. Вообще-то его следовало бы квалифицировать как «человека прямоходящего» (Гомо эректус), но ему были присущи и отдельные черты, характерные для Гомо сапиенс. Этот случай наглядно демонстрирует тот факт, что почти каждое новое открытие останков человека скорее усложняет, чем проясняет картину его физического развития.
Тело петралонского мужчины лежало у стены пещеры в слегка согнутом положении, голова, чуть приподнятая, покоилась на камне. Большая каменная глыба, рухнувшая сверху и упирающаяся теперь одним концом в землю, а другим — в стену, образовала своеобразный естественный склеп, что, вероятно, и оградило мертвого от каких-либо воздействий сверху, однако не могло служить препятствием действию разрушительных сил снизу. Случилось, по-видимому, вот что: синтровая корка, которая спустя много лет после смерти человека покрыла пол пещеры, накрепко спаяла его череп с камнем. Позднее при иссушении климата пещерные отложения за счет потери влаги уплотнились, и весь скелет, исключая череп, который остался на поверхности слоя, погрузился на глубину 24 см.
Остается добавить, что человек из Петралоны не был в своей пещере одинок. При обследовании пещеры ученые откопали кости еще не менее чем 15 индивидов, а также каменные орудия, изготовленные из оббитых галек и аналогичные тем, что найдены в ущелье Олдовэй в Африке, а кроме того, интересное режущее орудие, лезвие которого сточилось от частого употребления, несомненно, свидетельство того, что его владелец отнюдь не был левшой; достойны упоминания и следы использования огня: зола, древесные угольки (предварительное опробование которых и дало, по-видимому, ошибочную цифру в один миллион лет), обугленные кости животных и растрескивавшиеся от жара камни.
Только большой оптимист мог бы надеяться на то, что когда-то будет найден самый-самый первый человеческий очаг. Ну, во-первых, мы вообще не представляем, каким образом человек стал обладателем такой наиважнейшей ценности периода своего исторического детства, как огонь. Конечно, на этот счет существует множество гипотез, но из них явствует, как правило, лишь то, что в получении огня человеку, видимо, помогла сама природа (этому способствовали лесные или степные пожары) и что человек стал использовать огонь до того времени, как научился его добывать. Разумеется, при небольшом числе людей, обитавших в древнем палеолите на огромной площади Старого света, кажется правдоподобным, что люди освоили огонь во многих местах (и независимо друг от друга), и то, что умение добыть огонь не раз было вновь утрачено и забыто, прежде чем стало настолько привычным, что о нем уже можно говорить как о непременном элементе человеческой культуры.
Когда, где и как все это происходило, едва ли будет когда-нибудь выяснено детально. Из миллионов огнищ, возникших в процессе развития человека, большая часть безвозвратно погибла, а из числа тех, от которых остались хоть сколько-нибудь заметные следы в земле, археологам удалось зацепить лишь самую малую часть.