– Как эту штуковину расстегнуть?
– Не напрягайся, сама сниму. Лежи, всё сама сделаю. Так не больно?
– Погоди, не спеши, дай к телу привыкнуть. Руки дрожат. Какая же ты… необыкновенная. Какая удача, что не кому-то, тебе выпало счастье интимную причёску мне делать. Лёжа не получается. Помоги на стул перебраться. Жаль, нельзя свет включить. Разглядеть хочется, запомнить.
– Наиграешься ещё. Вся жизнь впереди.
– Кто бы знал, сколько кому дней отмерено. Опускайся осторожно, я готов. Застынь, не двигайся. Чувствуешь! Я тоже.
Галя нарадоваться не могла. Наконец-то у неё есть надёжная защита, человечек, с которым прошла через горнило боли, который всегда будет рядом. Впредь никто в целом мире не посмеет предложить воспользоваться её телом в качестве интимной примочки, средства от тоски или духовного лекаря.
Теперь у неё есть, кого лечить.
Вот только слова Корепанова несмотря на кажущуюся положительной динамику выздоровления, которая однажды дала сбой, оказались пророческими.
Расстались в тот день почти под утро: лежали, мечтали, наметили ворох хитроумных стратегических планов, на будущее… которого так и не случилось.
Душа Игоря рассталась с телом во сне, перед самым обходом. На лице его навеки застыла счастливая улыбка.
Галя надолго превратилась в каменное изваяние. Такую линию судьбы она не способна была предугадать.
Быть вместе друг без друга
Он нёс тебя, крутя земную твердь,
До дальней точки нового отсчёта,
Показывал овраги и высоты.
Сиди теперь и разбирайся кто ты,
Чтобы не стыдно было умереть.
Дарья Ильгова
На просторах нашей необъятной родины есть настолько суровые регионы, что три сезона года: весна, лето и осень, укладываются порой в один, максимум в два месяца.
Там шутят, если их кто-либо спрашивает, какое нынче было лето, что их в этот день там не было.
Нечто подобное происходит зачастую с любовью: ждёшь её, грезишь, включая на всю мощь впечатлительное до потери пульса воображение; разукрашиваешь в мечтах и грёзах причудливым весенним разноцветьем, а она выставит напоказ на краткий миг витрину с соблазнами и принимается играть с тобой в прятки.
Беда в том, что эта капризная дама правила игры на ходу меняет.
Была ли то и вправду любовь или померещилось?
Кто знает!
Зато, какая обильная пища для возбуждённого любопытством и чрезмерными ожиданиями воображения.
Некоторые, прожив в состоянии кратковременного любовного обморока неделю или месяц, впоследствии пишут романы с продолжением десятками толстенных томов, скрупулёзно структурируя эмоции и чувства по принципу складского учёта.
Авторы в мельчайших подробностях с завидной тщательностью и конкретной детализацией регистрируют глубину и яркость волнения, стилизацию орнаментов из душевных томлений и сладости райских мук. Особенно ценная информация – анатомические особенности рельефа местности сокровищниц скромности, тончайшие гаммы сокрытых от глаз постороннего физиологических процессов.
Создаётся впечатление, словно сгорая в горниле страсти, не выпускали влюблённые археологи из рук дневников исследователя, где регистрировали каждый нюанс интимных ощущений и сентиментальных переживаний, дабы запечатлеть портреты любви навечно.
Каждый штрих можно поминутно выписать с достоверными маркерами, чтобы можно было каждому читателю сравнить текст с личными переживаниями.
Реальная любовь вырастает из банальной физиологии под действием чар растворённых в крови гормонов и ей же заканчивается. Ровно как Вселенная в результате Большого взрыва: из ничего появляется, растрачивает энергетический потенциал, постоянно охлаждаясь, и сворачивается, опять же в ничтожно малую величину, называемую Чёрная дыра.
Витька из тех мальчишек, которых отношения с девочками всегда заставали врасплох. Книжки, футбольный мяч, фотоаппарат очерчивали границы его юношеских интересов.
Конечно, среди друзей были и девчонки. Например, Катя и Юля – две сестрёнки из пятьдесят пятой квартиры, которые жили двумя этажами выше. С ними Витя рос с шести лет.
Когда была плохая погода, он вместе с сёстрами играл в больницу или в магазин, иногда в семью.
Коноводили, понятное дело, всегда сёстры.
Мальчик обычно соглашался на такие правила, которые непрерывно выдумывали девочки. Это ему даже нравилось: азартная фантазия маленьких женщин заражала воодушевлением и возможностью обрести новый опыт.