Двадцатый номер
Ему таскать по лагерям,
Пока не ожил —
Всё будет то же
И там и тут, и тут и там…
От Воркуты до Колымы проходит путь он,
И конвоирует его опять Распутин,
Да танго старое, знакомое до жути —
Опять заел на вахте патефон!
И над землёй, как сумасшедшая шарманка,
Неотвратимое, как гусеницы танка,
От самой Праги до Камчатки воет танго,
И машет ворон крыльями погон
Над мёртвым фениксом, за проволокой крепкой,
Где рубят лес, и где стволы идут на щепки…
А на плакатах, улыбаясь из-под кепки,
Глядит Распутин в зареве знамён.
1972 г. -1973 г.
55.
Кто мы?
Последняя осень России
в венозных ладонях листов…
Клёны —
Ослепшие лоси носились
в морозных загонах лесов.
А вдуматься в осень — рассвет отражённый,
Багровая гниль,
Растила, да бросила ветром сожжённых
Под снежную пыль…
Потомки мыслителей, пасынки серой зимы —
Кто
Мы?
Откуда?
Из тени бессонной,
где ртутные блики мертвы,
Где чудо —
Немного зелёной,
пропахшей мазутом травы.
Гранит петербургской Европы,
Москвы азиатский базар…
Спартанцы бросали нас в пропасть,
Забыв завязать нам глаза —
И мы воскресаем —
Не так, как Христос или Будда.-
Откуда?
Куда мы?
К бесплодным пескам ли,
К холодному камню нордических скал?
Содомы
Оглянутся вслед нам,
Но бледно
Сверкнёт их солёный оскал:
Поймать бы, порвать бы
портрет, уходящий из рамы!
Куда мы?
18 апреля 1973 года, ленинградский аэропорт.
Из книги "ЕВРОПА — ОСТРОВ"
(1973–1979, "Ритм", Париж, 1980)
Усталый странник, жаждавший припасть
К истоку мудрости веков минувших,
Смиренно я колени преклоняю
Среди твоих теней.
Эдгар По, "Колизей"
56.
ПОСОХ
(третий венок сонетов)
Всем, кто остался в Петербурге
1.
От ног мы отрясаем прах былого,
Но в памяти несём его с собой,
Чтобы над нашей двойственной судьбой
Не властвовала ржавая подкова.
Не ищем мы ни родины, ни крова,
Но всё, что оставляем за спиной,
Нам каждый час напоминает снова
Владенья Януса — порог дверной.
Гонимые неутолимой жаждой,
Не сохраняем ничего — но каждый
Невнятным ожиданием палим:
А вдруг в безмерности найдётся мера?
Так мы идём путями Агасфера
И первого свидания не длим.
2.
И первого свидания не длим
Не потому, что ищем Эльдорадо,
Не потому, что новую отраду
Легко предпочитаем тем, былым —
Нет! Город, нас взрастивший, стал двойным:
Не зря в низинах северного ада
Возник он — жёлто-белая Эллада —
Своей парадоксальностью томим,
Как пальма у полярного болота,
Как Пётр с ключом — и адовы ворота…
Простившись с ним, мы многое простим,
И сон его гнилой не потревожим;
Но быть его рабами мы не можем,
Иначе всех проглотит "Третий Рим".
3.
Иначе всех проглотит "Третий Рим",
А мы, кто только будущим богаты,
Навек замолкнем, вдоль дорог распяты,
Иль под молитвы на кострах сгорим.
А уцелеют серые как дым
Казённые бетонные догматы,
Бумажные цветы, да казематы,
Да некий свет, обещанный слепым.
Не зря по Праге скрежетал металл:
Он всех, кто не оглох, предупреждал
О наступленье времени такого,
Когда опять под триумфальный звон
Рабы рабов обрубят цепь времён
И память не сумеет влиться в слово.
4.
И память не сумеет влиться в слово
У тех, кому прозренье не дано,
Кто прошлого туманное окно
Сменить на мир бескрайный не готовы,