Боль зубная – та сродни
этой боли расставанья.
Что ж, теперь лишь ожиданье.
Глава II. На учёбу в столицу
10
«…У артиста – сын артист
(в гармониста ж гармонист!)
лет на сто, ну на полста
все-е позаняты места…»
«…Кукарекнул дед когда-то
внукам, правнукам – зарплата;
чужаку наверх пробиться –
надо заново родиться…»
«… Хлопотно житейско море!..»
Эти мысли в разговоре
наш Никита уловил.
Собеседник мил, не мил,
коль попутчик ты дорожный,
говорить тебе всё можно.
Не о солнышке, о счастье –
разговоры про ненастье,
всё про слякоть, непогоду,
про всеобщие невзгоды.
До чего же люди падки
всласть мусолить недостатки!
Плохо – в радость… Непонятно.
После них хоть на попятный:
вот тебе, мол, по лбу, в лоб ли –
поворачивай оглобли…
Ну уж шиш! Не тут-то было
(руки б только вымыть с мылом).
Если есть и впрямь преграды,
самому пощупать надо,
пусть на лбу набьётся шишка,
не девчонка же, мальчишка.
Перестук вагона мерный
успокаивает нервы…
Вспомнил страхи на вокзале.
«Нет билетов», – так сказали.
По перрону вдоль вагонов
сколько заячьих дал гонов!
«Нету мест», – ответ девиц
в строгой форме проводниц.
Быстрый взгляд на весь твой вид:
«Нет», – и в сторону глядит.
Седоусый проводник
в положенье разом вник.
«Хм… ехать надо – нет билета.
Если б дело только в этом!
Раз уж едешь ты учиться,
дай-ка бог тебе пробиться,
одолеть все льды-торосы –
вдруг ты новый Ломоносов!..»
Чуть прилёг на верхней полке –
где там спать, как на иголках!
Глаз коли, никак не спится –
как-то там Москва-столица,
встретит как?
И вот она
замелькала из окна.
Чинны прибранные дачи,
сини луковки церквей.
О житье народ судачит
и, конечно, о Москве.
Вон над трубами завода
лёгкой тенью виснет хмарь.
Как подпорка небосводу,
телебашня-пономарь.
А дома! Друг друга краше.
(Вот бы их в деревню нашу!)
Сколько ж их, ну прямо туча!
Блещут в мареве текучем,
всё один другого круче,
те вразброс, те сбились в кучу,
эти вытянулись вкось.
Хорошо тут жить небось!
Во-от какая ты, столица…
К окнам вытянулись лица,
как бы что не прозевать,
чтоб потом порассказать, –
всё хоть съездил не напрасно
(кто ж в Москве побыть не чает!).
Где ж Москва гостей встречает –
не на площади же Красной?
Или красное крыльцо
здесь Садовое кольцо?
(Это ж знается с азов…)
Вдруг
шипенье тормозов.
Переборы буферов.
Всё. Столица.
Будь здоров!
11
Все в Москву ведут дороги,
все в Москву, со всех концов.
Обивают ей пороги
тыщи резвых молодцов.
В сто дорог и сто ворот
день и ночь снуёт народ,
на ходу и спит, и ест.
Но у каждого присест –
свой вокзал и свой подъезд.
Ленинградцы, те на свой,
едут с опытом-обменом,
выверяют по безмену,
соревнуются с Москвой.
Моды шик везут из Риги:
женский пол, долой вериги!
Платья, юбки – без подола,
всем курить, орать спидолам!
С соловьиной стороны
прёт торговый люд страны.
Фруктов полные корзины
круглый год везут грузины.
Как свои в базарной Мекке,
развернули торг узбеки.
У ларьков с вином, что няни,
рассыпаются армяне.
Украинцы валят валом
с вишней, семечками, салом.
У кого ж дары попроще,
ну картошка там, ну, в общем,
кто от плуга-бороны –
с Ярославской стороны.
Наш Никита – с той, попроще…
Что ж, Никита, не у тёщи,
коль приехал – вылезай,
подтянись, смелей, дерзай!