— Продолжайте уважаемый, рассказываете со всеми подробностями, — как таковых трущоб в Берсонзоне не было, однако восточная сторона города считалась менее престижной, а в условиях открытия новых производств и наплыва в город новых жителей, не слишком богатые вчерашние крестьяне, естественно, селились именно там. Банально — ниже арендная плата. Ну и конечно «коренные» смотрели на «лимиту» с изрядной долей презрения.
— Да, ваше сиятельство, — стражник на секунду замолчал сбитый с мысли, после чего продолжил. — Так вот назначили нас, стлбыть, на восточный конец. А мы по тому району только по двое ходим. Оно так безопаснее, да и тащить кого-то при необходимости сподручнее.
— А что часто приходится? — Поинтересовался Серов.
— Случается, — пожал плечами стражник. — Они ж приезжие не всегда меру свою знают в наших напитках: привыкли у себя к легкому пиву или вину, а тут как бахнут чарку настойки, тут их и валит с ног, где придется. Мы обычно так-то не трогаем — лежит себе человек отдыхает, порядок не нарушает, не буянит — пусть лежит. Но если там холодно на улице, замерзнуть может, иль на проходе сморило — людям мешает, приходится помогать.
— Понятно, что дальше?
— Мы, сталбыть, в переулок свернули за «Пьяной лошадью».
— «Пьяная лошадь»?
— Да, ваше сиятельство, это трактир такой. Не самый паршивый, надо сказать, ребрышки там отменные свиные, а вот пиво разбавляют, это точно, Косого Корта еще за этим делом никто не поймал, но точно разбавляют. Не может пиво неразбавленное быть таким дерьмовым.
— Кхм-кхм, — едва сдерживая ухмылку привлек к себе внимание граф, указал рукой на стол посреди помещения. — Ближе к телу.
— Да, ваше сиятельство, — опять активно закивал десятник. — Так вот, сталбыть, там за углом постоянно то драги происходят, то еще какое-непотребство, и мы всегда, когда патрулируем, смотрим, чтобы, сталбыть, не допускать. А этот раз идем мимо — тихо. Совсем. Не бывает там так тихо, подозрительно. Ну мы факелом посветили туда-сюда, никого вроде нет, не заметили, в общем, сначала бедолагу. А потом чу! Нога из-за бочки торчит, босая что характерно, но при этом чистая. У нас-то многие бедняки чтобы сэкономить по теплому времени года босиком бегают, но там и ноги чумазые совершенно. А тут пяточки чистые, значит раздели его только недавно.
— Логично, — согласился граф, отмечая про себя как совершеннейшая простота сочетается в человеке с вполне приличным профессионализмом. — И что?
— Подошли, посветили — думали сначала, что просто гуляку позднего обобрали. У нас, откровенно говоря, такое случается, бывает и по черепушке дадут дополнительно, чтобы не сопротивлялся, особенно если что-то ценное приметят, вот. А тут такое, демоны меня побери. Никогда такой страсти не видел.
— Установили личность, опрашивали соседей, вообще искали, кхм… автора этого дела? — Подключился к разговору Динай.
— Личность трупа, кхм, — поправился стражник, — вернее того, кем он был до того, как стать трупом установить удалось. Это крестьянин, приезжий из деревни Валны что на юго-востоке от города. Трудился разнорабочим, без нареканий, пил в меру, ни с кем особо не конфликтовал. Мужики из Валны, которые тоже работают тут в Берсонзоне и знали парня раньше, отзываются о нем положительно, что, впрочем, означает, что главным задирой на селе он не был, не более того.
Серов кивнул, верить таким показаниям можно было только с большой осторожностью
— Есть свидетели? — Вновь вмешался Динай.
— Никто ничего не видел, — мотнул головой десятник. — Опросили всех вокруг, попытались выяснить всех, то в «Пьяной лошади» вообще был в этот вечер: ничего подозрительно. Ну то есть, ничего более подозрительного чем обычно. Следов, вокруг было, конечно, много, но ничего необычного, за что можно зацепится глазом мы не нашли. Огородили кусок переулка несколько шагов туда и несколько сюда, поставили человека, что бы никто не лез и сообщили в Александров.
— Молодец, десятник. Быть тебе когда-нибудь сотником, — резюмировал Серов, когда стало очевидно, что больше из стражника ничего полезного вытащить не получится. Граф выудил из кармана гроут и сунул ее удивленному таким поворотом мужчине, — вот тебе премия небольшая, за то что все сделал правильно. Свободен.
После рассказа покинувшего помещение десятника, все повернулись к ученику мага с вопросом в глазах. Тот молча подошел к столу и откинул простыню, открывая взору собравшихся непосредственную причину переполоха, послужившую причиной вызова из столицы «следственной группы», к которой примкнул Серов.
— Нда… — пробормотал граф, остальные воздержались от комментирования увиденного.
Над мужчиной явно хорошенько поработали: живот вместе с грудной клеткой был вскрыт от горла до паха, части органов явно не хватало на должном, установленном для них природой и богами, месте. Не хватало половины пальцев на руках, был вырезан язык и глаза и, в довершении, руки и ноги были покрыты неглубокими порезами, явно складывающимися в какой-то осмысленный узор.
— Тело попало к нам уже в таком виде, — начал давать комментарии молодой маг. — у трупа не хватает сердца, отсутствует кусок печени. Так же неизвестный или неизвестные прихватили с собой глаза и язык.
— Что это может быть? — Поинтересовался Динай с любопытством разглядывая порезы на руках.
— Похоже на принесение ритуальной жертвы, — не очень уверенно ответил консультант. — Тут, впрочем, точно ответить сложно, поскольку всяких сущностей, которым может такое понравится великое множество и, соответственно, есть в этом деле такое же количество нюансов.
— Можно конкретнее? — Оборвал Серов молодого мага. — И вообще, где мастер Вирмос? Я надеялся на его консультацию, а не на мнение ученика мага первого года обучения.
— Третьего вообще-то, ваша светлость, — немного обиженно отозвался ученик, однако добавил титулование, вероятно вспомнив разницу в социальном положении. — Мастер Вирмос извинялся, что не может присутствовать, он как раза сейчас проводит один эксперимент, непосредственно связанный с этим телом. Все что я говорю — это его мнение.
— Хорошо, — кивнул граф, — что еще можешь сказать?
— Вокруг тела есть остаточный магический фон, поэтому это не просто поехавший головой мясник, а человек, знающий что он делает. Причем, понять, что именно за волшба творилась мастеру Вирмосу не удалось, «хвосты» заклинаний были хоть и грубо, но достаточно надежно «затерты».
— А вот по этим знакам, — Динай ткнул пальцем в узоры на руках и ногах, — есть какая-то информация?
— Никто из наших не опознал, — пожал плечами молодой маг. — Мы их зарисовали, сейчас ищем соответствия в книгах. Похоже на что-то из демонических языков, но пока точно не понятно.
— Демонических? — Удивленно переспросил Серов, — подробнее.
— Здесь сложно ответить в двух словах, тем более что даже маги знают об этом очень мало. Все что у нас есть — отрывки потерянных при падении Империи знаний. Судя по всему, даже тогда это была запретная тема, и большинство источников о прорывах с демонического плана держались под замком в Жангльтоне. Все что у нас есть — это отдельные ссылки на первоисточники, которые утверждают, что с некого «демонического плана» в наш мир случались прорывы. Было это еще до прихода людей в этот мир и в первые столетия после, однако тогда всем тут заправляли эльфы, а они, понятное дело, с нами делиться информацией что тогда не спешили что сейчас.
— Так, а при чем тут демонический алфавит. И зачем покрывать им тело человека? — Серов попытался вычленить основную мысль в потоке речи молодого мага.
— Затем, — дверь ледника неожиданно открылась и в помещение зашел мастер Вирмос, сходу перехвативший инициативу в разговоре, — что по некоторым упоминаниям, вторгавшиеся демоны были не просто тупыми тварями, пытавшимися сожрать или уничтожить все до чего добирались их лапы, а были более или менее разумными существами, и имели свою письменность. Добрый вечер, господа.
— Ночь уже давно, — поздоровался с магом граф и все остальные. — Но все же какое отношение имеет эта письменность из далекого прошлого к этому трупу и к Берсонзону вообще.