– По пять грамм? – вдруг рявкнул кто-то с другого конца стола.
– Дели, Касым.
– Третий, – сказал Грек и поднялся со стаканом в руке.
Ребята молча встали и замерли, опустив глаза вниз. Макс тоже встал, вспомнив, что десантники и «афганцы» чтят этот обычай – «третий тост»– свято. Его уже пошатывало, но он, не задумываясь, выпил водку. Осушить налитый до половины стакан одним глотком не удалось, и Макс выцедил оставшееся через зубы. Его передернуло.
– Что так слабо? – спросил парень, выручивший Макса на вокзале, заметив, как тот сморщился. Макс уже знал, что его зовут Кирилл.
– Да так. Без малого двое суток уже не хавал. Натощак не идет, да и развозит сильно, – заплетающимся языком ответил Макс.
– А че молчишь, как Кибальчиш? – скаламбурил Касым и пододвинул банку тушенки, кусок ржаного хлеба и ложку. – Рубай. У нас с хавкой, вроде, нормально.
Макс опустошил банку за пару минут и принялся за картошку.
– Слушай, Грек, – Макс закончил с едой и решил перейти к делу, – А чем вы все-таки занимаетесь?
– Чем? – Сергей недоуменно пожал плечами. – Даже не знаю. Наше главное занятие – быть вместе.
– Вы берете только «афганцев»?
– Да нет, что ты. Просто это создавалось на основе «афганского» братства. Здесь есть те, кто служил в Грузии, Азербайджане, Осетии, Чечне, Таджикистане… Да мало ли где сейчас можно повоевать!
– Но только те, кто воевал?
– Нет, не только. Есть и совершенно мирные люди. Правда, большинство, все – таки, воевало. Понимаешь, у тех, кто был на войне, нервы наружу. И нам больше требуется… чувство локтя, что ли. Нам трудно в одиночку. А когда люди вместе, они смелее. И то, на что по одиночке мы бы, может, и не пошли, в компании мы делаем. И еще, наверное, мы все немного тронулись на армии. А здесь все почти так же, как там – строго и четко. Только без генералов и их дури.
– А не легче было бы завербоваться в войска?
– А генералы?
– Да…А эти автоматы, стрельба…Вы же поставили себя вне закона.
– Какого закона? Сейчас закона нет. Каждого, кто живет «по закону» ждет жестокое разочарование, рано или поздно. Закон не в состоянии защитить тех, кто в него верит. Он карает только тех, кого сможет достать, а достает он слишком немногих и слишком откровенно выборочно. Так? И потом…В милиции очень много наших. А кто нам не сочувствует, тот берет деньги.
– Вот и вы… плодите беззаконие.
– А какая разница, у кого он берет? Ведь все равно он продажный! Или лучше, чтобы он на бандитов работал?
– И все же убивать… – с сомнением проговорил Макс.
– Тебе когда-нибудь хотелось кого-нибудь убить?
– Случалось, но я…
– Ты просто не решаешься, ты закомплексован и боишься ответственности. В этом единственная разница. Убийство редко доставляет удовольствие само по себе, если ты не больной. А вот прикончить того, кого ты ненавидишь – это почти всегда удовольствие. И простые люди многого себя лишают, придумав Закон. Ведь так?
– Может быть…
Зазвонил телефон и Грек отошел. Макс осмотрелся. Застолье несколько отличалось от привычных гулянок. Не было пьяных разборок, повышенных тонов. Впрочем, выпито было совсем немного. В углу кто-то уже поигрывал на гитаре. Кирилл сидел молча, немного в сторонке. Макс подошел к нему.
– Ты что, какой кислый?
– Я не кислый, я серьезный. Так. Думаю о своем. Я вообще-то в вашем городе недавно, меньше года.
– А как к Сержанту попал?
– Я сюда к сослуживцу за этим и приехал. Он мне про это написал и позвал к себе.
– Откуда сам-то?
– Сельский я. Ярославская область. Есть там такая деревенька. Генеральская называется. Смешно? Большая деревня, домов тридцать будет, – усмехнулся Кирилл.
– А откуда такое название?
– Не знаю, – Кирилл пожал плечами. – Бабка что-то рассказывала, да я забыл. Я ж оттуда в двенадцать лет с родителями уехал. Отец прапорщиком устроился, покатались по стране. А когда мне шестнадцать стукнуло, старики мои на новенькой машине разбились. Осталась у меня одна бабка. Пожил я с ней, пока она за муж не вышла…
– Что??
– Вот так вот. Нашла себе деда через службу знакомств. Приехал он к ней аж из самой Москвы. Между прочим, полковником был в войну. А когда они вместе зажили, я в армию пошел. В Афган. Последний год там захватил и выходил в числе последних. Поступил в институт, поучился пару лет, бросил. На завод пошел – тоже невмоготу. Разучился мирно жить. Хотел в армию завербоваться, да передумал. Попробовал наемничать. Повоевал в Карабахе, тошно стало. Не могу за чужих драться. И тут с другом связался. Он меня сюда позвал. И вот я перед вами!
– Да-а… Хитрая штука – жизнь. Столько уже историй выслушал, а все удивляться не перестаю – как, все-таки, по-разному она закручивает!
Еще с час Макс гостил у «афганцев». Перезнакомился со всеми, а с Кириллом уже почти подружился. Чем-то они друг другу сразу понравились. На прощанье Грек хлопнул Макса по плечу:
– Неплохой ты мужик. У нас это сразу открывается. Всегда готовы тебе помочь. Я думаю, нам с тобой есть о чем еще поговорить. Вот тебе мой телефон… Звони, если что. Да! Вот еще… – Грек протянул Максу пистолет. – Не забудь. В наше время это штука полезная в хозяйстве.
– Спасибо, отозвался Макс, забираясь в УАЗик. – Удачи вам. И привет Сержанту.
Когда УАЗик выехал на центральную улицу, Макс хлопнул водителя по плечу.
– Тормози.
Выйдя из машины Макс, на прощанье, махнул рукой и пошел по тротуару. Выпитая водка звала на подвиги, плечи трещали от избытка сил.
Макс зашел в бар под названием «Василек», известный сговорчивыми девочками и относительным спокойствием. В баре было сумрачно, на стойке телевизор стрелял длинными очередями вместе с героем какого-то западного боевика. Макс сел в угол в тень и заказал две бутылки пива. Через пару минут, получив и оплатив заказ, он откинулся на спинку кресла, и стал наблюдать. Хрупкая белокурая девушка за стойкой считала деньги, слегка шевеля пухлыми, но бледными губами. Бар был почти пуст, лишь за двумя столиками тихо сидели какие-то парочки, да за третьим шумно гуляла компания «братвы».
Девушка за стойкой, наконец, пересчитала деньги и, бросив настороженный взгляд на буйных юнцов, посмотрела в сторону Макса. Макс поймал ее взгляд и широко улыбнулся. Барменша разглядела в полутьме его знак внимания и смущенно улыбнулась в ответ, при этом ее бледное лицо с тенями под глазами слегка зарделось. Макс уже хотел встать и подойти к ней, но тут кто-то из «братвы» заорал:
– Светка! Пива гони! Барменша вздрогнула и бросилась к холодильнику.
– Шустрее давай!
Макс недобро сощурился в сторону компании. Светка отнесла пиво и вернулась за стойку. На Макса она старалась не смотреть.
Через пять минут один из пацанов лет восемнадцати встал из-за стола и подошел к стойке. Некоторое время он о чем-то тихо беседовал с барменшей, при этом разговор ей явно не нравился. Вдруг парень схватил ее за руку и дернул к себе. Девушка перегнулась через стойку, а парень вцепился в ее шею и что-то зашипел в лицо.
«Ну, ты меня поняла?» – уловил Макс между взрывами по телевизору. Парень оттолкнул ее, обошел стойку, вошел внутрь и, снова схватив за руку, толкнул в сторону подсобки.
– Салака, к стойке! – гаркнул «джигит».
Из подсобки выпорхнула девица, приносившая Максу пиво, и подскочила к кассе. А Светка уже влетала в подсобку, подгоняемая тычками в спину.
Макс бросил взгляд через плечо – компания гуляла, не обращая внимания на происходящее. Макс одним глотком допил пиво, в два прыжка пересек полутемный зал и перемахнул через стойку.
В коридоре подсобки, тускло освещенном слабенькой лампочкой, барменша безуспешно отбивалась от пьяного пацана. Тот схватил ее одной рукой за грудь, а второй зажал рот. Девушка, наконец, смогла высвободить лицо и вскрикнула: