Колонна штабных автомобилей, в которой была и легковая машина с маршалом Куликом, в перерыве между налетами на город, вышла из города и стали набирать скорость. «Юнкер» вынырнули из-за леса и, включив сирены, устремились в атаку. Колонна рассыпалась, словно карточный городок. Началась ожесточенная бомбежка. Григорий Иванович лежал в дорожной пыли, прикрыв голову своими большими руками. Одна атака следовала за другой. Кругом горели машины, танки, сопровождавшие штабную колонну. Земля содрогалась от взрывов, создавая умопомрачительную какофонию. Одна волна немецких самолетов заменяла другую и, казалось, что этому не будет конца. Наконец, истратив все боезапасы, самолеты улетели. Кругом валялись трупы людей, между горящими машинами сновали санитары.
Кулик поднялся с земли и стал отряхивать с себя пыль. Автомобиль, на котором передвигался маршал, лежала в кювете вверх колесами. Около машины лежал обезображенный труп водителя. К нему подбежал старший лейтенант Слепнев.
— Вы не ранены, товарищ маршал? — спросил он Кулика.
— Бог миловал, — ответил Григорий Иванович.
Из лесного массива показалась механизированная колонна. Григорий Иванович толкнул адъютанта локтем и показал ему на танк.
— Все понял, товарищ маршал, — произнес офицер, и ловко минуя дымящие воронки, бросился к первому танку.
— Стой! — закричал он, размахивая рукой. — Стой, говорю!
Танк остановился, подняв облако серой пыли. Из башни показалась голова танкиста.
— Ты что, охренел? Куда лезешь? Сомну!
— Я адъютант маршала Кулика! Заберите его!
Танкист снял с головы шлемофон и вытер ладонью вспотевший лоб.
— Куда я его заберу, это же не легковая машина?
— Это не просьба, это приказ! За невыполнение приказа, знаешь, что будет?
— Ты меня не пугай, я пуганный, — ответил танкист и сплюнул. Ему явно не хотелось брать с собой маршала. Немного подумав, он махнул рукой.
— Хорошо! Пусть садиться…
Офицер махнул рукой. С земли поднялся маршал и чуть ли бросился к танку. Он быстро забрался внутрь башни.
— Куда вас, товарищ маршал, — спросил его командир танка.
— Подальше от этого места!
В небе вновь появились немецкие «Юнкерсы». Танк мчался между разрывами бомб, все дальше и дальше уходя по проселочной дороге вглубь леса. Оказавшись в лесу, танк остановился.
— Почему встал? — спросил танкиста маршал.
— Нужно подождать, товарищ маршал. Может кто-то еще уцелел…
— Доберутся, не пешком же идут. Трогай, — приказал он танкисту.
Машина дернулась и, выпустив из моторного отсека столб черного дыма, двинулась по проселочной дороге.
Григорий Ивановичу не спалось. Шел уже пятый месяц, как он жил и служил в Куйбышеве. Он часто вспоминал свою жизнь в Москве, свою большую и уютную квартиру. Рядом с ним посапывала его супруга. В противоположность ему она быстро нашла в городе подруг, с которыми проводила все свободное время, которого у нее было в избытке. Кулика душила обида, которая буквально наваливалась на него вечерами, когда он оставался один на один со своими мыслями. От этих тяжелых мыслей, у него появились боли в сердце.
Григорий Иванович хорошо понимал, что это его ссылка в Куйбышев не какая-то прихоть Сталина, а целенаправленная работа его врагов: Берии, Булганина и других, которые предпринимали неоднократные попытки унизить его в глазах вождя, сломать их старые дружественные связи. Что греха таить, похоже, им удалось это сделать. Он хорошо понимал, что враги не остановятся на достигнутым, а попытаются уничтожить его, как личность и как военачальника.
— Гриша! Ты, что не спишь? — спросила его жена, сонным голосом. — Когда ты только успокоишься?
— Спи, Кира, — ответил Кулик и поправил съехавшее с ее плеч одеяло.
Она что-то произнесла, но Григорий Иванович не разобрал, ни одного ее слова. Он поднялся с кровати и, шлепая по паркету голыми ступнями, направился на кухню. Достав из буфета бутылку с водкой, он налил себе рюмку. Опрокинув содержимое емкости, он крякнул и закусил ее соленым огурцом. Достав из пачки папиросу, он закурил.
О том, что враги будут его «добивать», он не сомневался и поэтому очень осторожно относился к окружающим его офицерам. Он догадывался, что отдельные из них, наверняка, работают на службу Лаврентия Берии и поэтому был сдержан в своих высказываниях и поступках. Вот сегодня его непосредственный начальник — Командующий округом не совсем лестно отозвался о Сталине. Гордов считал, что институт политработников в армии полностью изжил себя. Кулик не поддержал этот разговор, так как не исключал, что Гордов, просто, провоцирует его.