Офицеры козырнули и вышли из кабинета. Минут через пять со двора донесся гул автомобильных моторов, который быстро растаял в предрассветной мгле.
Вагон поезда медленно покачивался из стороны в сторону. Кулик сидел около окна и сквозь решетку смотрел на пролетающие мимо поезда станционные постройки, населенные пункты. В купе было жарко и душно. Его попытки уговорить конвоира, чтобы тот открыл дверь или окно, остались безответными. Григорий Иванович снова посмотрел в окно, за которым вечер тихо заменял день.
Сегодня при посадке в специальный вагон он увидел офицера, который руководил его арестом. Тот стоял на перроне вокзала, и как показалось генералу, нервно курил. Он хотел поинтересоваться у него, что с его женой, но толчок конвоира, заставил его быстро подняться в вагон.
— Боец! — обратился он к конвоиру, это вы меня куда?
Солдат промолчал, по его лицу пробежала едва заметная ухмылка.
— Приедем, узнаешь, — буркнул в ответ боец. — Отставить разговоры…
Всю дорогу Кулик думал, зайдет к нему этот высокий красивый подполковник или нет. Прошли сутки пути, офицера он так и не увидел. Сейчас он пытался вспомнить, что было в том постановлении об его аресте, в чем конкретно его обвиняли. В тот момент, когда офицер протянул ему этот документ, Григорий Иванович был в прострации и прочитал его, не вдумываясь во фразы и формулировки. Сейчас он попытался восстановить их в памяти, но у него ничего не получалось.
Последние лучи солнца зацепились за край лесополосы, словно пытаясь хоть еще немного согреть людей. У решетчатой двери остановился конвоир. Он внимательно посмотрел на Кулика. Григорий Иванович хотел к нему обратиться с вопросом, но вовремя передумал, так как уже полностью усвоил арестантские правила. Они были просты: меньше вопросов, лучше самочувствие.
Кулик закрыл глаза, он словно старался отгородиться этим от реальности. Память вернула его впервые дни войны, когда он по приказу Сталина прибыл на Западный фронт.
… — Лейтенант! — обратился к командиру танка Кулик. — Дайте, мне вашу карту. Интересно, где мы сейчас находимся? До Гродно далеко?
Офицер посмотрел на маршала и молча, протянул ему несколько карт, которые достал из полевой сумки.
— Ты что мне суешь, сынок? — выругавшись матом, произнес Кулик. — Какие ты мне карты дал? Ты что не понимаешь, о чем я тебя прошу? Я не наступаю на Варшаву!
— Простите, товарищ маршал, но других топографических карт у меня нет. Эти мы получили десять дней назад. Вот видите, здесь от Белостока до Варшавы, товарищ маршал.
Григорий Иванович отшвырнул их в сторону.
— Идиоты! Воевать на чужой территории, малой кровью, — произнес он и криво ухмыльнулся. — Тоже мне стратеги. Остается лишь спеть песню, что броня наша крепка и танки наши быстры.
— Куда теперь, товарищ маршал? — спросил его командир танка. — В какую сторону?
— Нужно найти какую-нибудь часть, может они знают, что творится кругом. Никакой связи, словно мы на чужой территории.
— А где ее искать-то эту часть? Кругом лес, да брошенная техника… Вы сами видите — ни души.
Маршал снова громко и смачно выругался. В душе у него снова поселился панический зверек, который советовал ему бросить все и спасать свою шкуру. Григорий Иванович посмотрел на танкиста, словно стараясь угадать, заметил ли тот в нем страх.
Кулик открыл люк и высунулся из него. Вся дорога, по которой двигалась бронированная машина, была забита брошенными автомашинами, танками, орудиями. От всего увиденного у Григория Ивановича, вдруг началась неконтролируемая истерика.
— Суки! Сволочи! Как это все можно бросить, — рычал он, переходя от слов к грубой ругани. — Почему они бросили нормальную боевую технику и убежали? Как же так! Родина, присяга… Столько во все это вложено и все коту под хвост.
Он закрыл люк и посмотрел на лейтенанта. Взгляд маршала был таким суровым, словно во всем, что творилось вокруг, виноват этот молодой танкист. В танке стало тихо, все ждали приказа маршала.
— Чего смотришь? Ты думаешь, что во всем этом виноват я? Нет, я здесь не причем, всем, что ты видишь, лейтенант, командовали другие люди.
Григорий Иванович глубоко вздохнул и замолчал, словно у него не было больше сил комментировать это кладбище боевой техники.
Танк, по-прежнему стоял на месте.
— Чего сидишь? — обратился Кулик к лейтенанту. — Давай из машины, посмотри, что там. Не может быть, чтобы здесь никого не было.
Лейтенант достал из кобуры «Наган» и выбрался из башни танка. Офицер спрыгнул с танка на землю и медленно направился вдоль стоявшей техники. Лес, дорога и стальное безмолвие накладывали определенные эмоции на лицо лейтенанта. Где-то вдали громыхало, и было трудно разобрать, что это, то ли раскаты грома, то ли артиллерийская канонада. Где-то совсем рядом затрещали выстрелы.