Хольц вытер пот с лица грязным платком. Он начинал нервничать.
— Лучше всем зайти в дом. Нас слишком мало, нельзя рассредотачиваться, надо держаться вместе. Армия Пабло может подойти в любую минуту.
Кастра пожал плечами:
— Теперь уже опасно менять позиции. У наших нет прикрытия, чтобы безопасно вернуться в дом. Их могут подстрелить.
Хольц понимал, что сержант прав, и яростно выругался, пнув пулемет ногой.
— Эту чертову машину заклинило в самый ответственный момент, а так я мог бы их всех перебить, весь отряд. Теперь все усложнилось.
Кастра кивнул. Но лицо его оставалось бесстрастным: он так привык к неудачам генерала Кортеса, что эта новая неприятность нисколько его не удивила.
Неожиданно из кустов по ним дали очередь. Хольц слышал, как пули ударялись в стену дома.
— У них автоматы, — сказал он, глядя на Кастру; тот снова кивнул. — Надо выбить их из укрытия. Иначе нам с ними не справиться.
Кастра навел пулемет на заросли кустарника на другой стороне дороги и начал поливать их свинцом. От грохота очередей Хольц сжал зубы изо всей силы. Снова наступившая тишина свидетельствовала о том, что пули вряд ли попали в цель. Хольц постоял в нерешительности, глядя на большую брешь, пробитую в кустарнике. Ему показалось, что справа он заметил легкое движение, и вытащил револьвер. Тщательно прицелившись, нажал на спуск. После оглушительного выстрела они услышали чей-то стон, из высокой травы на дорогу, пошатываясь, вышел человек, сделал два неверных шага и упал лицом вниз.
Кастра взглянул на Хольца, в глазах его читались изумление и восхищение.
— Отличный выстрел, лейтенант! Просто отличный!
— Остались семеро, если только они не успели уйти, чтобы привести подмогу.
— Вряд ли. Лошади у них разбежались, а пешком идти слишком жарко. Нет, скорее всего, они здесь.
В воздух неожиданно взмыл круглый черный предмет. Хольц не мог точно сказать, откуда эта штука взялась. Глядя, как она делает медленный изящный полукруг, он закричал изо всех сил:
— Ложись!
Это была ручная граната, и, видимо, очень мощная. Она разорвалась с оглушительным грохотом прямо перед тележкой, за которой скрывались Фернандо и Гольц. Два испуганных крика донеслись оттуда, и Гольц выскочил из укрытия, зажимая уши руками.
Хольц заорал ему:
— Назад, болван! В укрытие!
Но Гольц от ужаса ничего не соображал. Раздались два выстрела из ружья, и солдат повалился навзничь, схватившись за грудь.
— Вот ведь болван, свинья недисциплинированная! — простонал Хольц. Он сердито смотрел во двор через щель в досках, пытаясь разглядеть хоть какое-то движение за тележкой, где оставался Фернандо. Ему показалось, что он различил мысок его ботинка возле колеса, но не мог сказать наверняка и с беспокойством спросил у Кастры: — Как думаешь, он ранен?
— Может, его оглушило, — предположил сержант, мусоля пальцем спусковой крючок пулемета. — Такой сильный был взрыв, лейтенант.
— Да, да, но Фернандо… — Хольц шагнул к двери, потом остановился.
Кастра покачал головой:
— Не надо, лейтенант. Не ходите. Если он погиб, ему уже ничем не поможешь.
Хольц, расстроенный, вернулся к наблюдательному пункту возле окна. Большая красная лужа расползалась около колеса тележки.
— Смотри, в него попали. Кровь… Он умрет от кровотечения!
— Мы ничего не можем поделать. — Лицо Кастры стало суровым и жестким. — Двое за полчаса. Начало плохое.
— Наблюдай внимательно, — велел Хольц. — Если они бросят еще одну гранату, начинай сразу же стрелять.
Кастра пригнулся к пулемету. Он развернул ствол чуть вбок и вверх, навел прицел на кустарник и стал ждать.
Никто ничего не говорил. Оба замерли в напряженном ожидании. Затем, совсем близко к дороге, чуть левее, из кустов в сторону фермерского дома полетела еще одна граната. Кастра дал длинную очередь. Они не успели даже порадоваться, что еще один солдат из патруля Пабло вывалился из кустов и упал ничком в дорожную пыль, потому что в этот момент граната пробила деревянные доски, которыми они заколотили окна, и со свистом ворвалась в комнату.
В лицо Хольцу ударил порыв горячего воздуха, мимо пронеслись щепки и шрапнель, сила взрывной волны сбила его с ног, и он упал на колени.
Он слышал, как пулемет с грохотом повалился набок, Кастру отбросило в сторону и он упал на спину — лицо его превратилось в сплошное кровавое месиво. Сержант лежал и тихо стонал.
Хольц подполз поближе, ему стало страшно. Кастра принял на себя основной удар от досок и почти весь заряд шрапнели. Лицо его, казалось, было раздавлено какой-то огромной силой.